Это называется зарей

«Весь арсенал наготове», — подумал Валерио, с философским спокойствием дожидаясь, пока принесут шприц. Франческа смотрела на доктора, не переставая улыбаться. Собираясь делать пресловутые уколы, она неизменно отвергала услуги медсестры или акушерки, под предлогом того, что эта маленькая процедура внушает ей неодолимый ужас и что лишь легкая рука Валерио помогает ей сносить такие тяготы. Однако это вовсе не мешало ей падать порою на руки доктора и требовать воздуха, при этом она с поразительным проворством расстегивала свою блузку. Но Валерио оставался холоден, как камень, и в один прекрасный день это послужило причиной довольно вульгарного и малоприятного замечания: «Вы никак не Дон Жуан, вы скорее Командор!» Однако он хорошо ее знал и неизменно противопоставлял ей все то же холодное терпение. Ему было известно, что муж ее — грубый малый, который дурно обращается с ней, предпочитая ей деревенских девок. В трех принадлежавших ему поместьях полно было его незаконных отпрысков, уверяли даже, будто он взял в любовницы одну из своих собственных дочерей четырнадцати или пятнадцати лет. В Салине его видели редко, и появление там этого бородатого, скверно пахнущего, громогласного великана тут же сеяло панику среди челяди и прислуги.

Наконец, горничная принесла маленькую кастрюлю, из которой шел пар.

— Хорошо. Поставьте же сюда и ступайте, Наталиа, — приказала госпожа Маркези и тотчас же начала жалобно стонать: «О! Доктор! Вы не сделаете мне больно, правда? Все будет как раньше! Это ужасно! Что за пытка! Боже мой!»

Но как только Валерио кончил наполнять шприц и укрепил иглу, она проворно подняла подол пеньюара, с очаровательным бесстыдством выставив напоказ свое прекрасное золотистое тело до самой поясницы, не прекращая при этом ворковать, вздыхать и причитать.

— Вот и все, — сказал Валерио. — Надеюсь, я не сделал вам больно?

— О, нет, — сказала она с пугающей лаской в голосе. — Вы — вы никогда не делаете мне больно.

— Ну что ж, до завтра, дорогая госпожа Маркези. Однако рекомендую вам пройти небольшой курс лечения в Вальдивиано. Это наверняка поможет.

— О, да! Я уверена, что вы избавите меня от этих невыносимых болей. Представьте себе, я не могу спать по ночам, моя рука словно наливается свинцом.

— Все пройдет. Немного терпения.

— Вы уже уходите?

— Мне пора ехать на шахту. В этот день я всегда посещаю тамошнюю санчасть.

— Хотите чего-нибудь выпить со мной?

— О! В такой ранний час ничего. Правда. Благодарю вас.

Франческа так и сверкнула своими красивыми глазками. Она скривила губы с огорченным видом:

— Вы нехороший.

Эта комедия раздражала Валерио. Он собрался уже уходить, когда молодая женщина сердито заявила:

— Если бы вы знали, как я одинока и несчастна! Не всем же так везет, как госпоже Гордзоне!

— Везет?! — воскликнул Валерио.

— О, да будет вам известно, что ее муж был не лучше моего! И я рада, что убийцу так и не нашли. Надеюсь, он укроется от господина Фазаро. Да я не далее как вчера вечером сказала ему, что, если бы Сандро Галли пришел ко мне просить убежища, я бы его спрятала.

— Почему вы ему так сказали? — спросил Валерио, не глядя на молодую женщину. Он боялся увидеть в ее глазах опасность, приближающуюся, вполне определенную, неминуемую. Он медленно застегивал свою сумку. Пальцы его действовали как бы сами по себе. Что он сейчас услышит от этой сумасшедшей, которая, возможно, спит с Фазаро? Должно быть, ей удалось выманить у инспектора кое-какие признания относительно убийцы и результатов поисков.

— Да, — продолжала Франческа, — господин Фазаро уверен, что убийца скрывается в городе, что в тот вечер после совершенного преступления он вовсе не бежал в поля, а остался здесь, что кто-то прячет его, вы понимаете?

— Ну разумеется! — буркнул Валерио. Ему вдруг почудилось, будто он оказался один на пустом вокзальном перроне, да к тому же еще ночью, и не может никуда бежать со своими ненужными чемоданами, а перед ним расстилаются рельсы, тоже никому не нужные. Язвительный голосок Франчески снова обрушился на него, затопив, словно поток горячей воды:

— Само собой разумеется, добрые люди, которые хотят защитить этого бедного Сандро, должны знать, что им это может очень дорого обойтись. Очень, очень дорого.

— В самом деле? — сказал Валерио и немного повернулся — так, чтобы на этот раз взглянуть молодой женщине прямо в лицо.

— Это сказал мне господин Фазаро. В таких случаях законом обычно предусматривается минимум два года тюрьмы. Но, конечно, это может обойтись еще дороже.

— Конечно, — очень спокойно прошептал Валерио.

Маленькое личико японской куколки выражало всего лишь безобидную глупость. «Не может быть, чтобы Фазаро предложил несчастной Франческе разыграть эту нелепую комедию».

— Похороны господина Гордзоне состоятся сегодня утром в одиннадцать часов. Вы, конечно, пойдете, доктор?

— К сожалению, нет. Мне надо непременно побывать в санчасти на шахте. Я должен осмотреть раненых.

— Раненых?

— Да. Там недавно произошло несчастье.