Это не измена (СИ)

О боже. Издаю жалобные стон от первого же поворота языка, запускаю пальцы в его темные волосы. Они твердые от геля, но только снаружи. Там, внутри, они мягкие, шелковистые, и я добираюсь до этой его части без проблем и с особым удовольствием. Подаю бедра ближе, двигаю пару раз в нетерпении — хочу, чтобы он ускорился. Олег это делает, перестает мучать, но сначала фиксирует меня за талию — все-таки он главный. Так всегда было и будет — Олег решает, а мне это нравится. Мне правда нравится поддаваться его силе. Я этого тоже хочу. Может поэтому наш союз казался мне всегда таким идеальным? Олег привык брать на себя ответственность и «роль главного», а мне это нравится. Я не стремилась никогда «решать», у меня темперамент другой. Мягкий. Я это знаю. Есть разные женщины: кому-то нравится управлять, кто-то предпочитает делить, а кто-то следовать. В этом нет, наверно, ничего плохого — просто мы все разные. Я хотела следовать за ним, но раз не вышло в жизни, и брак наш постиг крах, хотя бы сейчас, хотя бы в последний раз — я следую.  К н и г о е д . н е т

Издаю еще один стон, выгибаюсь, и тело тут же пронзает острое, сжатое удовольствие. Оно огромно. Раскрывается новыми красками, как волнами, и его так много, что я непроизвольно двигаюсь от Олега. Не могу этого выдержать. Хочу оттолкнуть его, но он крепко держит мои бедра, продолжает. Будто пока не заберет каждую секунду моего оргазма, не отпустит.

Господи.

— Пожалуйста…пожалуйста хватит, я больше не могу, — сбито шепчу, слышу его смешок.

Олег медленно разгибается, а я смотрю на него пьяными не от вина глазами. Он меня не трогает сейчас, но по-прежнему не отпускает. Дает время придти в себя, пока медленно раздевается, все также глядя в глаза, а я не выдерживаю. Скольжу по его телу — моему любимом телу. Касаюсь его пресса кончиками пальцев. Потом сажусь. Я хочу его поцеловать и целую. Мягко, нежно. Плавно добираюсь до сердца. Оно так бьется…ну почему не любит меня? Я упираюсь в его внутренний барабан лбом, не хочу плакать, а чувствую слезы. Олег убирает мои волосы бережно, кладет горячую ладонь мне на щеку, поднимает взгляд на себя. Долго смотрит мне в глаза, и я себя в этот момент ненавижу — все может закончится прямо здесь и сейчас, если он сочтет, что это для меня слишком. Не хочу!

Я ставлю руки на кровать, чтобы повернуться к нему спиной, но Олег вдруг мотает головой.

— Нет.

Мне хочется прошептать: пожалуйста, умоляю, не уходи. Не останавливайся…

Но я не могу открыть рта. Мне страшно услышать его ответ, который я, боюсь, просто не выдержу. Он вдруг дает мне его сам. Даже больше — спасение.

— Сегодня я хочу видеть твои глаза.

Олег укладывает меня на кровать, накрывая своим телом, упирает предплечья по обе стороны от моей головы. Смотрит будто мне в душу, когда плавно наполняет собой до конца.

Я правда не знаю, чем буду платить за эту ночь, но я готова на все, чтобы она длилась вечно. Где-то просыпаются люди, встают на работу, а я впервые за два года занимаюсь со своим мужем любовью, которой у нас никогда не было и не будет…

А на утро все окончательно рушится, когда я просыпаюсь, а он сидит на краю кровати. Мне страшно, что сейчас он повернется и скажет: извини, я перебрал. Не думай об этом. Но Олег говорит другое:

— Твой отец звонил. Требует, чтобы мы немедленно приехали к нему.

* * *

Я очень волнуюсь, кручу пальцы всю дорогу. Олег, я думаю, тоже. Он не показывает, но по отдельным движением понимаю — успела ведь его изучить. Когда мы останавливаемся у родительского дома, он выдыхает, потом смотрит на меня и слабо улыбается.

— Не бойся, Алиса. Я все решу, обещаю.

Мне по-прежнему страшно, но я становлюсь спокойней. Раз он сказал, значит так и будет. Пусть и понимаю, что Олег скорее меня успокаивает, чем действительно так думает. Ладно, что ж. Деваться все равно некуда.

Мы выходим из машины и идем к дому. Олег передо мной, как огромная стена, готовая принять весь удар на себя — так всегда и было. Я всегда себя рядом с ним чувствовала в полной безопасности даже в, казалось бы, такой безвыходной ситуации. Она именно так и предстает предо мной, когда мы заходим в столовую, а там сидит отец, мать и два огромных бугая.

— Я тебя предупреждал, сученок.

Не понимаю — Олег да. Он только ухмыляется, а потом…ох боже, я не хочу этого помнить, забыть, жаль, не могу. Внезапно взявшийся будто из воздуха третий громила толкает Олега в спину. Он валится на пол. Я делаю шаг, чтобы ему помочь, но этот же ублюдок обхватывает вокруг талии и теснит в сторону. Не дает и шага сделать, ублюдок!

— Алиса…

— Отпусти ее, ты чертов гандон!

Олег вскакивает на ноги и бросается ко мне, но его уже окружили остатки «отцовской армии». Он снова на полу, его бьют ногами, а я как не пытаюсь вырваться, все зря. Ору, царапаюсь, кусаюсь.

— Я тебя предупреждал! Контролируй свою семью! — гремит отец, нависая над мужем сверху, — Какого хера я получаю это?!

В Олега летит какой-то файл А4, но он плюет на него кровью и издает тихий смешок.

— Видимо не всех можно заткнуть бабками? Или это жадность? Ты мне скажи.