Это не измена (СИ)

Дергаюсь, но меня сразу хватают за плечи и прижимают к полу — сидеть, к ноге, я все эти команды уже, кажется, отлично знаю…

— Тронешь ее — я тебя убью.

— Помирись с Алисой, Олег. Как хочешь мирись. Мне нужны красивые снимки и красивый фасад. Я тебя предупреждал, ты помнишь? Теперь выкручивайся, как угодно, но если она не будет красивой и счастливой — я тебя в лес вывезу вместе с твоей конченной семейкой алкашей и твоей шлюхой. Ты уяснил?!

— Да, — выплевываю, он слегка улыбается и кивает.

— Хорошо. Съезди к ней в больницу, придумай легенду — я буду все отрицать. Алиса мне поверит, потом все не просри, будь добр.

— Ты за все мне ответишь, старый мудак, — яростно выдыхаю ему в спину, а он лишь на миг останавливается, чтобы сказать.

— Олег, очнись. Я всегда буду старшим по званию, и у тебя всегда будет недостаточно власти, чтобы мне противостоять. Прими это, как данность. Все. Не рассиживайся тут, как баба. Езжай к Алисе.

* * *

Я стою у прозрачного окна частной, шикарной палаты, и смотрю на нее. Алиса на этой кровати кажется такой маленькой. Вся сжалась в комок, плачет. Мне не надо этого слышать или видеть, достаточно лишь мелко подрагивающих плечей, чтобы все понять. А еще одного простого факта: я ее уничтожил. Она даже в больницу, которую на дух не переносит, готова была сбежать, лишь бы меня не видеть.

И не пускает…Медсестра сказала, что «госпожа Елагина» спит, я с боем сюда прорвался. Стою, как дурак, с охапкой красных роз — ее любимых, — а зайти не могу. Дальше над ней издеваться? Не получается. Она не поверит. Степан Андреевич думает, что его дочь дурочка, но это не так. Алиса умная, на самом деле. Я думал, как он, лишь в первые полгода нашей совместной жизни, пока не понял одну простую вещь: в своем возрасте она смогла раскидать наш «скудный» бюджет так, чтобы на все хватило. Да и к тому же без особых ужимок! Я же домом вообще не занимался. Бухал, как идиот, и работал, как проклятый, но всегда, когда возвращался, на столе меня ждал горячий ужин, все было чисто, и она никогда не жаловалась. Алиса для меня многое сделала, и, черт возьми, я не могу просто взять и закрыть на это глаза. Не могу ее больше обманывать.

И не буду пытаться. Вместо того укладываю цветы на скамейку рядом с палатой, разворачиваюсь и ухожу, разнося эхо своих шагов по пространству. Достаю телефон.

— Нам надо поговорить. Думаю, я созрел на твое предложение.

Глава 14

Алиса

У меня есть три дня на то, чтобы подумать. Первый я, к сожалению, трачу исключительно на слезы. Не могу успокоиться, унять их, перестать себя жалеть. Еще хуже становится, когда медсестра заносит мне огромный букет красных роз, на которые я больше, наверно, никогда не смогу смотреть — они прочно ассоциируются у меня с мужем. Ха! Муж…Мне становится неловко, когда я даже мысленно называю так Олега.

Какой же я была идиоткой! Сколько знаков было, сколько очевидных моментов, чтобы понять — ты ему не нужна. Но я тем не менее верила. Сейчас, прокручивая в голове два года замужества, я понимаю, как глубоко я заблуждалась. Во всем. Он был таким молчаливым, потому что говорить со мной не хотел, да и не о чем, наверное, было. Он всегда уходил из нашей постели первым и ложился последним, не из-за работы и своей нагрузки, просто не хотел там находиться. А главное…он пил не из-за того, что на него давило общество, а из-за того, что его заставили на мне жениться. Его заставили. Шантажом. Теперь я уверена на сто процентов, что именно так и было. Прятать голову в песок и дальше, просто глупо! К тому же я сама просила Лешу — так зовут того самого парня, на которого напал брат Олега, — забрать заявление из полиции и не продолжать охоту на ведьм. Знала, что он ради меня это сделает: мы с Лешей росли вместе, он был и всегда будет моим лучшим другом, даже не смотря на то, что после моей свадьбы он уехал в Испанию.

Отец…После того, что я узнала, уверена: он действительно шантажировал Олега. Наверно угрожал…Сомневаюсь, что он так просто согласился бы, учитывая тот факт, как я его на самом деле раздражала. Осознавать это не просто больно, это дико унизительно — я теперь чувствую себя даже не грязной, недостойной. Второсортной. Да любой, черт возьми, только не такой, какой нужно. Потому что я не Алена.

Хочу я того или нет, память подбрасывает мне картинку, как они сидят на той кровати, в том чертовом номере. Как он на нее смотрит. Я, знаете, пытаюсь нащупать хотя бы один момент, где он смотрел также на меня, а все мимо. Он меня ненавидит и со мной он грубый — это я хорошо помню. Наверно, каждый раз, когда он ложился со мной в постель, представлял ее на моем месте. А когда понимал, что я не она и никогда такой не буду, ненавидел еще сильнее.

Господи, за что?