Это не сон

Сначала я не заметила грузовик – просто небольшая толпа, собравшаяся возле паба. Увидела несколько знакомых, которые качали головами с привычным испуганным выражением на лицах. И только когда я подошла ближе – несколько корнеплодов вывалились на землю сквозь прореху в пакете, черт бы их побрал, – я поняла, что произошло.

Это случилось не впервые – за те четыре года, что мы жили в Тэдбери-Кросс, я уже видела два похожих инцидента: грузовозы неправильно оценивали поворот на изгибе холма возле паба и оказывались зажатыми между стеной питейного заведения и коттеджем несчастной Хизер.

«Несчастная Хизер» была местной художницей, которая находилась в бедственном положении и платила самый большой страховой взнос среди жителей деревни. Когда пару лет назад ей пришлось восстанавливать бо́льшую часть кухонной стены, Хизер решила выбросить полотенце[3]. Но слухи об угрозе грузовозов уже расползлись по округе, так что двое потенциальных покупателей быстро слились, а владельцы близлежащих домов, боявшиеся подобных «разрушительных» слухов больше ядерной войны, заставили окружной совет начать громкую, но совершенно бесполезную дискуссию о строительстве объездной дороги.

В толпе звучало «нет» и «только не это», а я напрягала мышцы живота, стараясь собрать пастернак и в то же время не уронить Бена. И, только выпрямившись, заметила ее. Свое зеркальное отражение. Эту поразительную приезжую – женщину моего возраста, которая стояла точно в такой же позе, что и я, прижимая к бедру маленького мальчика.

С ног до головы она была одета в черное, на ногах – серебристые балетки, а дополняли всё это соответствующие аксессуары – признак городского шика, который стал мгновенно заметен, как только она подняла солнцезащитные очки и я смогла рассмотреть ее поразительные голубые глаза. Я заметила, как Натан – местный архитектор и друг нашей семьи – смотрит на нее, стараясь втянуть живот, и прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

– Ваш фургон? – спросила я, делая шаг вперед. Мальчики, устроившиеся у каждой из нас на бедре, рассматривали друг друга с робким любопытством.

– Боюсь, что да. Не самое лучшее начало, а? – Ее сын уткнулся лицом ей в плечо. Бен сделал то же самое. Оба они притворялись, что не смотрят украдкой друг на друга. Выглядело это смешно.

Через площадь до нас доносились взаимоисключающие рекомендации, которые несколько человек давали водителю фургона для перевозки мебели: кабину временно зажало между двумя каменными стенами.

«Руль до конца влево…»

«Нет. Нет. Сначала ему надо выровняться. Вперед немного. А потом назад».

– Мы переезжаем в «Приорат», – женщина скорчила гримасу. – Так, по крайней мере, планировалось. Кстати, меня зовут Эмма. Эмма Картер. – Она попыталась протянуть мне руку, но ее сынишка заерзал, протестуя, и она только пожала плечами, как бы извиняясь, а потом подхватила его обеими руками и приподняла в более удобное положение.

– Послушайте, я живу как раз напротив, – я улыбнулась. – Как насчет чашечки чая? Меня зовут Софи, а это – Бен.

– Спасибо за приглашение, но я не могу. Правда. Мне надо помочь разобраться со всей этой неразберихой.

– Поверьте мне – это надолго. А помощников здесь и так хватает. Вполне возможно, что скоро здесь появится группа с телевидения. Боюсь, что это случается не в первый раз. Сейчас как раз ведется небольшая кампания, чтобы решить этот вопрос раз и навсегда. – Выражение ее лица изменилось, и я почувствовала укол вины. – Простите меня, Эмма. Я растревожила вас не по делу… Честное слово, вы оба выглядите так, что чашка чая вам совсем не помешает. Почему бы не переждать всё у меня? Мальчики поиграют. Никаких проблем.

– Но я чувствую себя ответственной…

– Глупости. Вы ни в чем не виноваты. Идемте.

Я повернулась предупредить Натана, стоявшего слева, о том, что мы собираемся делать, и потеряла еще несколько корнеплодов, отчего Эмма громко рассмеялась. Несколько голов повернулись в нашу сторону, кто-то помог мне спасти овощи, так что, когда мы подходили к нашему коттеджу, мы обе улыбались над нелепостью произошедшего.