Это не сон

– Приходилось работать сверхурочно. Мир, в котором правят мужики. Половина сидит на наркотиках, чтобы как-то держаться. Этим совершенно невозможно заниматься, когда у тебя дети. То есть если ты хочешь быть хоть какой-то матерью.

* * *

– Ты уверена, что не хочешь прилечь, Софи? – Марк все еще пытался очистить пальцы от мха.

– Да. Да, отлично. Прости – задумалась.

– Просто наш сын и наследник желает барбекю. А не твоего изысканного сибаса. – Он всё еще говорил фальшиво жизнерадостным тоном, и я вновь склонила голову набок, тронутая этими его попытками. И его терпением. – Мальчику хочется бургеров. Я возьму его с собой в супермаркет. А еще мы попытаемся найти замороженную наживку для рыбалки, если магазины всё еще открыты. Ты поедешь с нами?

– Нет. Если не возражаешь, я посижу тут. Надеюсь, что Хелен скоро вернется домой. – Я бросила взгляд на единственный коттедж, который видно с крыльца, – большое здание с двойным фасадом, погруженное в крепкие объятия глицинии и находящееся в нескольких минутах ходьбы дальше по тропинке.

Я очень хотела, чтобы она побыстрее приехала, и мое желание сбылось – я как раз наливала себе второй бокал вина, когда по гальке несуществующей дороги прошуршал знакомый потрепанный «Вольво», припарковавшийся на небольшой стоянке напротив.

Билл и Бен – спаниель и хайлендер-терьер – выскочили с заднего сиденья и, не обращая внимания на ворота, пролезли в щель в нашей живой изгороди. Сплошные слюни и виляющие хвосты чуть не опрокинули мой бокал.

– Ну, наконец-то вы приехали. Слава тебе Господи! – загремел голос Хелен: тугоухость – один из немногих признаков, выдававших ее возраст. – Пока что этим летом в коттедже жили абсолютные придурки. – У нее абсолютно седые волосы, но кожа все еще полупрозрачная и на удивление гладкая.

Когда она прошла в ворота, чтобы обнять меня, я ничего не могла с собой поделать и прижалась к ней чуть дольше положенного. И чуть крепче.

– Не могу передать, насколько я рада видеть тебя, Хелен, – тут мой голос сорвался. Что, естественно, заставило ее отстраниться и посмотреть мне прямо в лицо.

– Ну, и что у нас случилось?

* * *

Хелен мы встретили в наш самый первый приезд, когда только-только открыли для себя Лизард. Можно сказать, это ей мы обязаны тем, что мгновенно влюбились в него. И она, без сомнения, – одна из причин, по которой мы ежегодно возвращаемся в этот же коттедж.

Хелен знает всё и вся. С самого начала она щедро делилась с нами своим временем и знакомствами, направляя нас в лучшие кондитерские в Портлевене[40] и показывая лучшее место для послеобеденного чаепития – кафе с видом на реку Хелфорд. В наш самый первый визит Хелен свела нас с одним из своих друзей-яхтсменов (он дал наводку на небольшие пляжи, до которых можно добраться только по воде), а еще показала нам лучшие лодки в разных заливах, с которых стоило покупать улов – рыбу и крабов – по смешным ценам. Она научила нас открывать устрицы – шокированная и восхищенная моей изначальной брезгливостью. И это она нашла шампанское, когда мы, хихикая, как парочка тинейджеров, сообщили ей о помолвке во время своего третьего визита. Марк сделал мне предложение в бухте Кайнанс[41], потрясенный романтичностью и волшебством окружающей природы. Он совсем к этому не подготовился.

Хелен была в ужасе.

«А где же кольцо? Вы что, издеваетесь? Без кольца? И без шампанского? Марк, ты ведешь себя, как гребаный любитель».

Она исчезла в доме и появилась с бутылкой замороженного шампанского «Пол Роджер», объяснив, что хорошее шампанское – это то немногое, что у нее еще осталось, после того, как «секс был снят с повестки дня».

Хелен овдовела, когда ей было пятьдесят с небольшим, и вскоре после этого перебралась в Лизард. Вначале мы решили, что она со всеми ведет себя, как с нами, – экстраверт, который любит развлекать и в своем одиночестве рад любой компании. Но нет. С годами мы выяснили, к нашему большому удивлению, что это совсем не так. В комментариях в книге посетителей нашего коттеджа о ней говорилось как о раздражительной затворнице, которая, очевидно, делилась своими контактами, своей благосклонностью и дружбой лишь с избранными…

– Ты бледна, как лист бумаги, Софи. Что, ради всего святого, произошло?

Я попыталась справиться со слезами, но это меня ничуть не смущало. Я всегда знала, что легко расскажу все Хелен – практичной и здравомыслящей Хелен, которая не будет сентиментальничать и вздыхать, как многие в нашей деревне, притворяясь, что симпатизируют мне, в то время как их интересуют лишь зловещие детали.

«Неужели там действительно было так много крови?»

– Ты слышала о мужчине, которого убили в нашей деревне? В Тэдбери?

– Конечно. Читала об этом в газетах. И видела по телику. Просто ужас.

– Понимаешь, Хелен, его обнаружила именно я. Его и его жену. Они были моими друзьями.

– Боже мой… – Тут Хелен, как я и ожидала, не тратя времени на соболезнования, сводившие меня с ума дома, встала и объявила перерыв на пополнение запасов.

– Забудь про это вино. Нам нужно кое-что покрепче. И лед. Я сейчас вернусь. Присмотри за собаками.