Это не сон

Хелен заставила меня сесть за барную стойку, а сама стала резать, жарить, мешать и пробовать до тех пор, пока опьяняющий запах из печки не заполнил весь дом. Позже я отдохнула наверху, продолжая наслаждаться изысканным ароматом, так что чувствовала себя абсолютно спокойной и защищенной, когда подруга явилась ко мне с чашкой чая.

– Она тебе понравится, Хелен.

– Прости?

– Я об Эмме. Она необыкновенная. Может быть, поэтому люди так настроены против нее.

– Необыкновенная – это хорошо.

– Я тоже так думаю.

– А что там за история с настоящим отцом ребенка? Или отец Тео вообще никогда не появлялся?

– Именно. Насколько я поняла, это какой-то художник. Отправился в Азию за «вдохновением». Предлагал сделать аборт, так же как и ее мать.

– Как мило.

– Вот и я о том же. Эмма не любит об этом говорить, в основном поскольку не знает, что сказать Тео. А сейчас по деревне циркулирует смехотворный слух о том, что его отцом был Энтони. Полная ерунда, но неудивительно, что Тео не в себе. Его завел какой-то мальчишка в саду. Скорее всего, он подслушал сплетни своей мамаши. Но, в любом случае, бедняжка Эмма решила из-за этого уехать из деревни. И, как я тебе уже говорила, мне понадобилась уйма времени, чтобы успокоить ее и уговорить остаться.

– А ты сегодня скажешь Эмме? Я про ребенка. Ты уже решила?

– Честно говоря, не до конца. Может быть. Часть меня – и бо́льшая часть – не хочет грузить ее новыми проблемами, но… – Я сделала паузу. – Наверное, глупо говорить тебе об этом, но она тоже кое-что скрыла от меня, когда мы встретились впервые.

– Вот как?

– Да. Что ее мать умерла во Франции, когда Эмма была там. Как раз перед тем, как она переехала сюда. Как сказала Эмма, чтобы начать все с чистого листа. Это вполне понятно. Но меня саму удивило то, насколько мне это не понравилось и что я повела себя, как дурочка. Так что, мне кажется, я могу оказаться ханжой, если поступлю с ней так же. То есть чего-то не расскажу ей.

На лице Хелен появилось легкое замешательство, которое я не смогла объяснить. Оно же появилось позже, когда она сидела напротив Эммы во время ужина.

Ужин прошел не так, как я себе его представляла. Мне не приходило в голову, что Хелен с Эммой могут не понравиться друг другу. Сначала это никак не проявилось – просто была видна некоторая скованность, которую я объяснила для себя нервами. Но когда мы уселись за столом, на который Хелен, в ожидании главного блюда, поставила оливки, хлеб и всякие вкусности вместо обычной закуски, расположив всё это на деревянной доске, я заметила, что внимательно слежу за своими гостями, пытаясь понять, что же происходит.

Хелен была воплощением вежливости и хороших манер, пока пила первый джин-тоник, и выразила Эмме свои соболезнования по поводу ее матери, а потом попыталась развеселить всех, переведя разговор на еду и другие прелести Франции. Казалось, ей хотелось узнать всё о той части страны, которую посещала Эмма, говорила ли она по-французски и смог ли Тео научиться хоть немного языку, пока они там были?

«Дети схватывают всё на лету. Следить за ними – одно удовольствие».

Я пожалела, что прямо не предупредила ее о том, что Эмма не любит говорить о Франции. А та, естественно, стала дергаться и явно пыталась переменить тему разговора, в то время как Хелен, казалось, не понимала ее намеков. И вот теперь, когда я разливала воду, она опять принялась за свое.

– Так где же во Франции жила ваша мама, Эмма?

– Сначала на юге, а потом переехала на север.

– Мы с моим покойным супругом обожали север. На мой взгляд, он сильно недооценен, совсем как Лизард в Корнуолле. Мы каждый год ездили в Бретань[72]. Я и сейчас туда езжу. И скоро опять собираюсь. Это ведь так просто. Я имею в виду, на пароме из Плимута. И дешево – ведь сейчас не сезон. Там я навещаю кузена моего покойного мужа, который живет в совершенно очаровательном месте. В Ландерно[73]. А где были вы?

– Вы этого места не знаете. Оно совсем маленькое. А Софи уже рассказала вам о наших планах в отношении кулинарии?

– А какой ближайший город?

– Не поняла?

– Какой город ближе всего к тому месту, где жила ваша мама? Как я уже говорила, кузен моего покойного мужа живет в Ландерно. Конечно, погода там оставляет желать лучшего, но там такой очаровательный мост… И очень милые узкие улочки.

– Я, наверное, принесу главное блюдо, Хелен? – предложила я, вставая.

– На побережье или на острове?

– Это возле Карнака[74]. Место называется Ла-Трините-сюр-Мер[75]. – Эмма с грохотом собирала тарелки.

– Неужели? Я прекрасно знаю эту часть Бретани. Эти фантастические камни… Великолепная марина и местный рынок… Я уже говорила – скоро я опять туда поеду. Может быть, порекомендуете мне какие-нибудь рестораны?

Эмма сильно покраснела – что для нее совсем нехарактерно – и поправила свою салфетку:

– Принимая во внимание мои обстоятельства, я их не посещала.

– Простите, я не подумала… Безусловно, нет. Простите меня.

– Ты не поможешь мне, Хелен?

– Конечно, милая. Я что-то слишком разболталась.

* * *