...Это не сон! (сборник)

Аша вспомнила о том, как Бихари пытался предостеречь ее, глупую и слепую, а она невзлюбила его за это. Теперь она казнила себя. Почему всевышний не покарает ее, невежественную и неблагодарную, за то, что она оскорбила единственного друга и пригрела на груди врага! Не потому ли нависло над их семьей проклятие, что Бихари покинул их дом с разбитым сердцем?

Раджлокхи помолчала, раздумывая о чем-то, потом неожиданно заключила:

– Будь Бихари с нами в эти тяжелые дни, он помог бы нам и предотвратил многие несчастья.

Аша молчала, погруженная в свои думы.

– А если бы он узнал, что я больна, – продолжала, вздохнув, Раджлокхи, – то непременно пришел бы.

Аша поняла: свекровь хочет, чтобы Бихари сообщили о ее болезни. Без него старая женщина чувствовала себя беззащитной.

Мохендро погасил лампу и, задумавшись, стоял у окна, залитого лунным светом. Заниматься ему не хотелось. В доме не было счастья. Близости к домашним больше не существовало, относиться к ним, как к чужим людям, он тоже не мог. Узы неизбежного родства казались Мохендро мучительным, тяжелым грузом и давили ему на сердце. Мохендро не хотелось видеться даже с матерью. Она смотрела на него с таким страхом и беспокойством, что ему становилось не по себе. Когда по какому-нибудь поводу Аша заходила в комнату Мохендро, он не знал, что сказать ей, а молчать было еще трудней. Жизнь стала невыносимой! Но Мохендро поклялся неделю не видеться с Бинодини. Оставалось еще два дня – как он выдержит?

Услыхав шаги, Мохендро догадался, что вошла Аша. Он хотел сделать вид, что не замечает ее, но жена, видно, поняла это и не собиралась уходить.

– Мне нужно сказать тебе кое-что, – проговорила она, стоя за спиной Мохендро. – Я не задержусь, не беспокойся.

– Отчего же? Посиди немного, – обернувшись, неуверенно отозвался Мохендро.

– Нужно сообщить Бихари о болезни матери, – продолжала Аша, оставляя без внимания приглашение мужа.

Мохендро показалось, будто его ранили в самое сердце.

– Зачем? – спросил он, овладев собой. – Разве мне вы не доверяете?

– Но ведь матери не становится лучше, – вырвалось у Аши, – наоборот, ей день ото дня все хуже.

В ее словах Мохендро почувствовал скрытое осуждение. Никогда еще Аша не смела упрекать его.

– Видно, мне следует у тебя поучиться, как лечить, – съязвил Мохендро, задетый за живое.

Насмешка эта причинила Аше страдание. Однако темнота, царившая в комнате, придала ей смелости, и всегда безропотная, Аша ответила на этот раз гневно, без тени смущения:

– Может, тебе и не нужно учиться, как лечить, а вот как заботиться о матери, тебе поучиться не мешало бы!

Мохендро изумился неожиданно дерзким речам жены.

– Ты сама знаешь, почему я запретил твоему Бихари приходить сюда, – зло сказал он. – Никак не можешь его забыть!

Словно подхваченная волной стыда, Аша выбежала из комнаты. Но стыдно ей было не за себя. Как посмел этот человек, сам погрязший в пороке, несправедливо упрекать ее! Такую наглость ему ничем не искупить!

Когда Аша ушла, Мохендро почувствовал, что потерпел окончательное поражение. Ему и в голову не приходило, что жена когда-нибудь отнесется к нему с таким презрением. Некогда воздвигнутый трон его был ниспровергнут. Ему стало страшно при мысли, что на смену страданиям, которые он причинил Аше, придет ненависть.

Вспомнив о Бихари, Мохендро невольно подумал и о Бинодини и совсем расстроился. Может быть, Бихари вернулся или Бинодини узнала его адрес и они уже виделись. Мохендро не в силах был больше терпеть и решил нарушить свою клятву.

Ночью Раджлокхи стало хуже, и она сама послала за сыном.

– Мохим, я очень хочу видеть Бихари, – с трудом проговорила она. – Он так давно не приходил!

Аша, которая обмахивала опахалом свекровь, опустила голову.

– Его нет в городе, он уехал куда-то на запад, – ответил Мохендро.

– Сердце подсказывает мне, что он в городе, но не приходит потому, что ты обидел его. Заклинаю тебя, сходи к нему завтра!

– Хорошо, – сказал Мохендро.

Всем нужен Бихари, только Бихари. Мохендро казалось, что весь мир отвернулся от него.

Глава 45

Утром Мохендро отправился к Бихари. У дверей его дома он увидел слуг, которые грузили вещи в повозки.

– Что случилось? – спросил Мохендро Бходжу.

– Господин купил поместье на берегу Ганги в Бали[42], – ответил слуга, – и переезжает туда.

– А сейчас господин дома?

– Он пробыл в Калькутте дня два и вчера уехал обратно в Бали.

Подозрение вспыхнуло в душе Мохендро. Он уже не сомневался, что Бинодини и Бихари, пока он жил дома, встретились. Наверно, Бинодини сейчас тоже собирается уезжать и слуги грузят ее вещи.

«Поэтому-то она и отослала меня, дурака, домой», – решил он.

Не теряя ни минуты, Мохендро вскочил в экипаж и приказал гнать лошадей. Но ему все казалось, что лошади идут слишком медленно, и он то и дело принимался бранить извозчика. Въехав наконец в переулок, он не увидел перед домом повозок и вообще каких-либо приготовлений к отъезду. «Неужели Бинодини успела уехать?» – испугался Мохендро и забарабанил в дверь. Едва старик слуга открыл ему, как Мохендро спросил:

– Все в порядке?