Это не судьба! (СИ)

Но в итоге умирает. Его кровь капает на меня, а я все еще жива, наверняка благодаря тому, что не чувствую боли. Все тело налито свинцом, двинуться не могу, только смотрю в потолок, не пытаясь рассмотреть чудище, хоть пара факелов позволяют. Молюсь, чтобы артефакт работал и дальше. Не хочу умирать, испытывая боль.

На что они рассчитывали, отправляя меня сюда?

Почему я не осталась с эльфами? Мне там не место, но человеческий век короток. Лет пятьдесят могла и продержаться. Наплела бы, что должна присматривать за ними, помогать в случае нужды. В конце концов могла поведать им так много, научить чему-нибудь. Я не так уж много знаю. Не понимаю, как устроен паровой двигатель, так что толку от меня особого нет. Но наши миры так отличаются, я бы что-то вспомнила, придумала.

А теперь?»

Гляжу в гладь котла. Третий глоток… делать?

И просыпаюсь. Резко, словно водой облили. Этот сон приходит не впервые.

После этого я не раз жалела о своем решении. И столько же раз ему радовалась. Лишись я памяти, в какую куклу они бы меня превратили? Во что бы я превратилась?

Они не врали, просто умолчали. О том, что котел заберет мою силу. Ну и ладно, я не успела научиться ею пользоваться и привыкнуть к ней. Не велика потеря. О том, что я изменюсь. На клеточном уровне.

Только позже, намного позже, когда поумнела, разгадала секрет котла. Он не дарил бессмертие. Он превращал в бессмертного. Вмешивался в генотип, менял структуру ДНК, наделял силой. Особенной силой. Личной, несовместной с «маной».

Я вздрагиваю, пытаясь согреться, но не выходит. Одеяло не тонкое, но я мерзну. Мне нужно чужое тепло. Интересно, если я приду к блондинчику, он поверит утром, что я лунатик?

Усмехаюсь. Увидь меня кто в данный момент, точно не поверит, что перед ним человек. Ночью это обостряется.

Откидываю бесполезное одеяло, не ощущая особой разницы в температуре, иду босиком в ванную. Мне не нужен свет, чтобы увидеть себя в зеркале.

Белая, как снег, кожа. У людей такой не бывает. Глаза такие же синие, но долго смотреть в них не советую – затянет и увидите иглы. Не знаю почему, но многие их видят. От волос исходит ореол слабого свечения. Губы, словно кровью измазаны.

Все. Нет ни клыков, ни когтей, ни крыльев. Но и этого порой хватает.

Иногда мне кажется, что после котла меня стало две. Я не могу воспринимать одинаково темное и светлое время суток. Даже не так, они меня меняют. И характер. Я не могу понять, почему веду себя настолько разно.

Светлая хохочет, а темная не видит запретов.

Улыбаюсь своему отражению. Дневная я считает себя красоткой, ночная с ней согласна, но тело она видит по-своему. Тело это то, что надо использовать. Тело – это оружие, механизм, клинок.

И хоть мы разные, не воспринимаемся раздельно. Я продолжаю считать себя – собой. В любое время.

Изгибаюсь, сильно, но хруста позвонков, и разворачиваюсь, выхожу из комнаты настолько тихо, что никто и не поймет, что отлучалась.

Иду туда, где он показал свою комнату. Вхожу без стука, застываю на мгновение.

Не сказать, что неожиданно, но не особо приятно.

Чем именно они занимались в тот момент, когда я вошла? Не знаю, может, уже прощались. Но это именно то, что мне требовалось.

Девушка в костюме горничной стоит недалеко от двери, а он, обнаженный, прикрытый до пояса покрывалом, смотрит на нее. Точнее уже на меня.

Они не могут успеть понять, что я делаю, что хочу сделать, что мне нужно. Я быстрая, быстрее людей. Она, конечно, тоже не та, в кого переоделась, потому что сопротивляется, пытается отшатнуться, когда мои ледяные пальцы касаются руки, и дальше – обхватывают горло. Не сильно. Лаская. Мгновение – и из нее хлещет кровь.

Иглы. И лезвия. Они, наверное, в моей крови, в моем теле. Но я могу выпустить их из любой части тела.

В ее глазах пылает ненависть. О да. Я впитываю ее. Я люблю это чувство, оно отдает сладостью на языке. Кем ты оказалась? Из руки, не успевшей ничего сделать, выпадает стилет. Что ты хотела сделать этой зубочисткой? И почему ты с ней в комнате хозяина, который, судя по всему, проснулся как только ты вошла?

Я кожей чую его недоумение. И я чую все запахи. Ты хотела предложить ему себя, от тебя пахнет готовностью, и собиралась убить? Этот запах – жажда смерти. Не успела.

Капли крови, теплой и приятной, падают мне на тело, и хочется окунуться в ванну с этой живой жидкостью. Но я знаю, что моя реакция может напугать его, и наоборот собираюсь смыть ее с рук. Ванную найти не проблема, меньше минуты тратится на все, и вот я уже возвращаюсь в комнату.

Куда ты встаешь? Мертвое тело может подождать. Живое – нет.

Увидев меня на пороге – не двигается, смотрит, ждет. Я подхожу. Толкаю обратно на постель, большую и, надеюсь, крепкую. Неспешно заползаю, склоняюсь. Отворачивается.

- Что ты с ней сделала?

Смотрит требовательно, сурово. Да, красавчик, я полна сюрпризов.

- Убила.

Смотрит на руки. Показательно превращаю ладонь в «ежика». Потом убираю лезвия, сажусь на его бедра, устраиваясь удобнее, упираюсь ладошками в грудь. Боишься? Но возбуждаешься. Замечательно.

- Зачем ты пришла?

О, а голос уже сел, уже немного отдает хрипотцой.