Это не то, что я хотела

Летом, когда подруги были у Венди, решили устроить ночёвку, когда родители Венди работали ночью. Элис СМСкой спросила у мамы разрешения и та ей разрешила. Родители Венди тоже были в курсе ночёвки, и тогда подруги сходили в магазин и закупались разными вкусностями под сериалы на Netflix. Вечер они проводили так классно, что ночью, несмотря на душевные разговоры, быстро вырубились и заснули сладким сном. Посреди ночи Элис проснулась, потому что её мочевой пузырь уже не выдерживал, и ей пришлось вставать и идти в сторону туалета. Когда Элис завершает ночные дела, она заходит обратно в комнату подруги и слышит звук уведомления на телефоне. Каким-то образом телефон Венди не лежал где-то рядом с владельцем, а на мягком ковре, где они и смотрели сериалы. Девушка берёт телефон и, не заглядывая в него, почти кладёт на ближайшую тумбочку к подруге, как снова приходит сообщение.

– Кто тебе пишет посреди ночи? – шепчет Элис и решается заглянуть в телефон. – Неужто молодой человек волнуется, что твоя подруга Элис на самом деле трансгендер? – и тихо смеётся своей же шутке.

Она с лёгкостью разблокировала телефон, так как они знали пароли от своих телефонов и не скрывали их от друг друга. Что им скрывать? Элис заходит в доску уведомлений и понимает, что никакого молодого человека нет, а были присланы следующие сообщения от мисс Кемпбелл:

Мама: «Ты себя видела в зеркало? Жирная ты тварь».

Мама: «Мне стыдно с тобой даже быть рядом при людях. А ещё хуже, когда осознаешь, что это моя дочь. Ты видела свои ноги? Толстые, ужас! Только попробуй мне сказать, что я не права. Ты же меня просила говорить правду? Вот я её и говорю. Со следующей недели начинаешь худеть. Никаких "нет"».

С Элис сползла улыбка, и она стала придерживать ладонью рот, чтобы не закричать от прочитанного.

– Боже, Венди…

За что её мама с ней? Мисс Кемпбелл всегда была такой приветливой и доброжелательной, ни единого намёка на то, что она может быть такой жестокой матерью, как в этих сообщениях. Она же так скоро совсем атрофируется. Разве родители не должны любить своих детей такими, какими они есть? Такими, какими они родились. Как же подло со стороны её матери. На месте подруги Элис бы давно сбежала из дома и какое-то время бы ночевала у подруги или знакомых. А когда она закончит школу и подаст документы на поступление, то уехала бы в другой город. Элис стала будто падать в невидимую в полу бездну. Она стала держаться за стену, тяжело дыша грудью. Девушка повернула голову в сторону подруги, которая всё также продолжала посапывать. Если её мама писала сообщения весь вечер, то как Венди вообще может натягивать улыбку на лицо, когда твоя родственный человек унижает за твой вес.

Именно с того дня Элис поняла, что улыбка Венди и все её смешные штучки – всего лишь маска, которую она использует на публике, а за сценой она её снимает и показывает настоящую себя. Страдающей и нелюбимой. Только единственная Венди знает себя настоящую.

Глава 5. И долго ты там будешь стоять?

Девушка выходит из торгового центра, даже пытаясь не впускать людей внутрь, на что ей говорили гнусавым голосом: «пропускать сначала надо, а потом выходить», и это говорила женщина в возрасте. Но Элис было не до этих городских критиков, которые вечно говорят как именно надо поступать. На кой раз она должна выслушивать замечания от чужого человека? Правильно, ей плевать, по этому она шла напролом, совсем игнорируя брошенные в её сторону слова, а даже и оскорбления.

Пока она быстро двигалась, поняла, что ноги сами несут куда-то, тогда она поставила цель своим ногам идти до остановки. Она стала усердно шарить руками карманы куртки и джинс, нащупала кошелёк и достала его. Девушка открывает его и находит там десять центов. Она понимает, что на автобус точно не хватить, а на такси уж тем более. Маму не хочется отвлекать. Вдруг позвонит ей в неподходящий момент, хотя она всегда говорила ей, что Элис может звонить в любое время, и Карен всегда выделит время на звонок. Элис подумала, что она, пожалуй, пойдёт до дома пешком, прогуляется.

– Что ж, устрою променад, – она усмехается своим же словам, и поджимает губы в честь грусти.