Это не учебная тревога

Кортни Саммерс Это не учебная тревога

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Оригинальноеназвание:Courtney Summers «This is Not a Test», 2012

Кортни Саммерс «Это не учебная тревога», 2015

Серия «Это не учебная тревога» #1

Перевод:Нина Павлива

Обложка:Ксения Левченко

Переведено специально для группы:

https://vk.com/youngadultfiction

Любое копирование без ссылки

на переводчика ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Пролог

«Лили,

Я проснулась, и последняя частичка моего сердца омертвела.

Я почувствовала это, открыв глаза».

Сидя на краю ванной, я провожу ногтем большого пальца по внутренней стороне запястья. Прослеживаю им вену, пока она не разветвляется и не исчезает под более мясистой плотью ладони. Лили мучила бессонница. Последние недели до своего ухода она все время принимала снотворное. Я тогда не понимала, что с ней происходит, но сейчас думаю, что уснуть ей не давало чувство вины. Чуть раньше я обыскала ее спальню и, к своему огромному сожалению, таблеток не нашла. А я так надеялась на них. На неё. Как глупо. Мне почему-то казалось, что звезды сойдутся — что в тот день, когда я решу умереть, все само собой сложится как надо. Но этого не произошло, и теперь я не знаю, что делать.

От резкого стука в дверь у меня замирает дыхание, и я поднимаю взгляд от запястья. Я не слышала его шагов. Я никогда не слышу их в самый нужный момент, но отчетливо слышу их сейчас, удаляющиеся по коридору. Выждав несколько минут, я выхожу из ванной и, как и отец, спускаюсь по лестнице вниз. Воздух пропитан его дешевым одеколоном, и мускусный запах такой тяжестью оседает в легких, что мне хочется содрать с себя кожу. При приближении к кухне он становится все сильнее, смешиваясь с более неприятным: запахом подгоревшего тоста. Отец пережарил мне хлеб. Он делает это только когда считает, что я того заслуживаю. Я бросаю взгляд на часы.

На пять минут опоздала на завтрак.

Лучи утреннего солнца, падая из окна над раковиной, золотят всё, к чему прикасаются. Всё видится золотым, а ощущается серым. Рядом с моей тарелкой (с подгоревшим тостом) лежит конверт. Взяв его, я провожу пальцами по кромке. Отец говорит, что это заявление для школы, объясняющее мое отсутствие на уроках. Его прикрытие. Мы скажем, что я так долго сидела дома из-за ходящего по округе гриппа. Я это поняла? Я болела гриппом.

— Дай взглянуть на твое лицо, — требует он.

Я поднимаю подбородок, но недостаточно высоко. Отец протягивает через стол руку, и я машинально дергаюсь в сторону — ничего не могу с собой поделать. Нетерпеливо вздохнув, он обхватывает пальцами мой подбородок и грубо разворачивает лицо к свету. Я неотрывно смотрю на конверт, как будто под моим настойчивым взглядом он может превратиться в письмо от Лили. Письмо, в котором она пишет: «Хей, я сегодня вернусь за тобой». Я бесчисленное количество раз перечитывала оставленную ею записку, обманывая себя тем, что сестра скрыла эти слова за теми, что в действительности написала: «Прости» и «Я не могу больше этого выносить».

Отец отпускает мой подбородок.

«После твоего ухода все стало еще хуже».

Что у меня теперь есть? Отец, уткнувшийся в газету. Мама, похороненная в шести футах под землей. Бросившая меня сестра.

Передо мной на тарелке лежат два обугленных тоста. Я забыла принести масло, стоящее на стойке рядом с холодильником. Без него я не могу съесть этот хлеб, но если я уже села за стол, мне нельзя подниматься, пока моя тарелка не опустела.

В дни, подобные сегодняшнему, мне вспоминается моя единственная ночевка вне дома, у Грейс Каспер. То, как утром мы проснулись с ней вместе и сбежали вниз, даже не одевшись. По радио передавали новости, и оно работало так громко, что родители Грейс вынуждены были повышать голоса, чтобы его перекричать. Они весь завтрак так общались друг с другом. Брат Грейс — Трейс — еще и телевизор включил. Было так шумно, и я была настолько взбудоражена всем этим, что мне кусок в горло не лез, но никто на меня за это не злился. Грейс сказала, что, судя по выражению моего лица, у меня дома всё по-другому, и спросила, как завтракаем мы. Я ей солгала, ответив, что у меня дома всё то же самое, только немного тише.