Это (не) ваша дочь, господин маг

Удовлетворённо сжимаю её ягодицы, только слегка увеличиваю темп. Я понимаю, о чём она, и чувствую такой прилив сил, что рискую сделать быстрее, чем планировал. Но не спешу и не собираюсь идти у неё на поводу, вижу, что ей нравится, как я врезаюсь в неё с размеренным ритмом. Хотя она любит отчаянное, немного резкое занятие этим, и мне это хорошо известно. Мы идеально подходим друг другу.

— Я буду это делать всегда, — наклоняюсь и шепчу, поглаживая и двигаясь в ней, — поверь мне.

Волна наслаждения накрывает её первой, её колени подкашиваются, она падает на кровать, а я продолжаю двигаться, оставляя всякую жалость за стенами этой сумрачной комнаты. Но по-другому и не могло быть, я так долго ждал этого, как и она.

— Иди ко мне, — говорю своим привычным тоном.

— Ещё? — почему удивляется она, когда всё логично.

— Разумеется, — скольжу по её губам, и она жарко отвечает.

Помогаю перевернуться на спину, подхватываю под коленами и придвигаю к себе ближе. Обхватываю одну из упругих грудей, продолжаю вбиваться, раз за разом ловя её губы своими, сжимая грудь. Снова и снова погружаюсь в неё, пока не взмокла её спина и моя. Я могу взорваться в любую секунду.

— Ты такая сладкая, невероятная, — начинаю поглаживать её вершинку, чувствуя тугую глубину, — ощущаешься чертовски приятно.

Адалин краснеет, но, кажется, не от стыда, а от накатывающей очередной волны блаженства. Упоительно мощный взрыв я испытываю впервые, невероятно глубокий, оглушающий, осыпающийся искрами на разгорячённую влажную кожу, приятными покалываниями. Адалин стонет и падает на матрас. Ещё несколько медленных продолжительных движений, и выскальзываю.

Вижу её, распалённую, купающуюся в неге, ухмыляюсь и прижимаюсь губами к горячей, покрытой испариной коже, провожу языком, пробуя её на вкус. Я так неистово брал её, что у меня не возникает сомнений, что вся она полыхает изнутри.

— Если ты думаешь, что это всё, то советую не расслабляться, — обхватываю её ногу и закидываю на своё плечо.

— Фоэрт… ах, — полувозмущение-полустон срывается с выдохом, когда я начинаю брать её с ещё большей страстью и пылом.

— Ты моё искушение, мой соблазн, моя сладкая манящая девочка, которой невозможно насытиться.

Я вижу, как ей это всё нравится, то, как её называю, как беру беспрестанно.

Но на четвёртый раз кровать не выдерживает. Когда Адалин садится на меня сверху, ножка с треском ломается, и мы вдвоем едва не съезжаем по скользкой постели на пол.

— Чёрт, — ругаюсь я, а Адалин начинает безудержно смеяться.

— Я же предупреждала, — хохочет сквозь проступившие слёзы, и этот смех самый заразительный, который я мог слышать.

— О чём? — держу её.

— Это комната моего дедушки.

— Что?

— Я хотела тебе сказать, но ты не дал, — прохолжает хихикать, заворачиваясь в простынь.

Осмысливаю несколько секунд, рассматривая мебель и обстановку с большим вниманием, убеждаясь, что так и есть. И как я не заметил огромного портрета на стене? Так увлечён был своей малышкой. Берусь за брюки.

— Мы её починим… да… завтра же.

— Не переживайте, господин адвокат, эта комната пустует уже больше двадцати лет, а постель я только вчера постелила новую, — продолжает держаться за живот и посмеиваться.

Тру шею, ощущая некоторую растерянность, а потом хватаю Адалин и притягиваю к себе.

— Перестань так смеяться.

— Как? — дразняще ворошит мои волосы снизу шеи.

— Так, что я чувствую себя чертовски счастливым.

Адалин смотрит на меня с потрясающей улыбкой и обвивает мою шею руками.

— Хорошо, не буду, господин адвокат.

— Фоэрт… — поправляю её своим привычным тоном.

Наши взгляды встречаются, взрывая во мне самые потрясающие ощущения, обладание Адалин, желание и что-то большее, глубокое, полное. От того, что она приняла меня таким, какой я есть.

— Я люблю тебя, Фоэрт, — произносит она после недолгого молчания.

— Я знаю, — отвечаю я.

— Это меня пугает, — добавляет, не отрывая от меня взгляда.

— Я защищу от всего, даже от себя, если нужно будет…

Адалин закрывает веки и качает головой.

— Я это знаю, просто… мне страшно, что ты… покинешь нас, как едва не покинул там, на фабрике.

Задерживаю дыхание и скольжу руками по её спине, глажу плечи.

— Не думай, что так просто отделаешься от меня, или забыла, кто я? Я найду тебя везде, куда бы ты от меня ни убежала. Не поддавайся страху, Адалин.

Она усмехается, но это усмешка с грустью.

— Да, — выдавливает из себя, и я вижу, как глаза начинают блестеть слезами. — Да, — повторяет. — Я хочу, чтобы ты был всегда рядом, всегда с нами, Фоэрт Кан, потому что по-другому я не представляю своей жизни, и я буду стараться жить без страха, — обнимает меня крепко, а я обхватываю её затылок.

— Ты скоро убедишься, что это просто.

Держу её в объятиях несколько минут, потом всё таки увлекаю её на кахню, чтобы осуществить вторую часть своего плана.

Адалин получает истинное наслаждение от того, как я орудую на кухне, демонстрируя свои навыки.

— Я не знала, что ты умеешь готовить, — признаётся она.

— Поэтому я не просил готовить мне еду, — нарезаю тонкими слоями томат.