Это (не) ваша дочь, господин маг

— Прошу сюда, — приглашает женщина с высокой причёской, раскрывая красную папку с документами.

Обменявшись с Фоэртом взглядами, мы приближаемся.

На красивой бумаге с золотистыми вензелями красуется имя нашей малышки.

“Кериан Кан”

Дата рождения и имена родителей.

“Фоэрт Кан. Адалин Кан”

Так непривычно видеть это. Свадьбу мы решили перенести, пока у Фоэрта не закончится траур. Но это уже и не важно, мы уже муж и жена, но господин маг мечтает о медовом месяце. Так смешно, обычно девушки склонны к мечтаниям, но, кажется, Фоэрт на этот счёт задумал какие-то планы, которые щекотали моё любопытство, я уверилась, что сюрпризы этот мужчина преподносит ярко. Да такие, что кругом голова от восторга.

Первым ставит подпись Фоэрт, красивым позолоченным пером, а затем моя очередь.

Женщина в дорогом костюме поздравляет нас, и мы покидаем здание, выходя обратно на жару.

Я уже привыкла к тому, что в нашу сторону посматривают окружающие люди. Конечно, мы весьма яркая пара, влюблённая друг в друга до головокружения. Но и потому, что весь месяц о нас писали в газетах, начиная от похищения меня и Кери и заканчивая тем, что я не только наследница усадьбы Ридвон, которую Кан защищал в суде, но и стала его законной супругой. Хорошо, что мне было не до этих громких сплетен, которые гремели на весь Эферфолд. К тому же я приняла факт, что так теперь будет всегда. Обычная провинциалка стала частью самого богатого и влиятельного рода Канов, стала женой Фоэрту Кану, самому успешному и знаменитому магу в столице. О нас будут говорить теперь всегда.

Мой муж — маг! С ума сойти…

Сердце от этого осознания замирает как в первый раз, а по коже бегают мурашки.

Фоэрт останавливается и поворачивается ко мне. Он смотрит так, что я начинаю дико волноваться, будто он узнал о моей маленькой тайне, о которой не могу ему сказать уже больше недели.

Волнительно сжимаю ладошку Кери.

Он поднимает Кери на руки с завидной лёгкостью. Сердце начинает учащённо биться от того, как они смотрятся вдвоём, сразу видно — папа с дочкой. Боже, а я ещё пыталась что-то скрыть!

Кери обнимает его за шею, удивительно, они дружат, как будто и не было этих пяти лет проживания врозь. И пусть Кан не видел, как росла Кери, очень трепетно замечать, как он обходится с ней, будто малышка всегда была рядом.

— Готовы к прогулке на пароходе? — задаёт вопрос нам.

— Да! — выкрикивает Кери.

А я удивляюсь: не думала, что она так любит море. Кан касается моего подбородка, вытаскивая меня из задумчивости.

— Что-то не так? — беспокойно спрашивает, рассматривая наверняка побледневшее лицо.

Я замираю, хочу сказать прямо сейчас, даже губы раскрываю, но не делаю этого. Слишком неподходящее место.

— Я люблю тебя, — произношу я не то, что хочу сказать на самом деле.

— Я знаю, — отвечает он и ухмыляется как мальчишка, который очаровал меня когда-то. А потом наклоняется и шепчет на ухо хрипло:

— Я и сам схожу по тебе с ума.

В животе, куда опускается голос Кана, бархатной вибрацией разливается жар. Боже, совершенно комфортно осознавать, что я воспылала к нему желанием прямо посреди улицы. И этот взгляд — как же красиво играет золотистыми переливами солнечный свет в его радужках глаз, вокруг чёрных точек зрачков.

— Идём, — сжимаю его руку, сплетая свои пальцы с его сильными длинными, и мы спускаемся с порога, направляемся к автомобилю. Кан с вниманием посматривает на меня, неся Кери, но вопросов, к моему облегчению, не задаёт.

* * *

На пароходе меня жутко укачало, так что нам пришлось вернуться домой раньше.

— Прости, я испортила праздник, — поднимаю взгляд, приподнимаясь на диване, и беру стакан с водой, который Фоэрт мне подносит.

— Ничего страшного, мамочка, — обнимает Кери, прижимается к моему боку. — Всё равно было весело!

— Я всё-таки вызову лекаря, — настаивает Кан.

— Не нужно! — хватаю его за рукав.

Фоэрт удивлённо смотрит на меня, но его взгляд тут же сменяется недоверчивым.

— Правда, не нужно, это пройдёт, такое бывает. Просто давно не плавала по морю…

Если бы это было так, но причина этому другая.

— Ладно, — смиряется он. — Но если до вечера не придёшь в себя, я вызову лекаря. Кстати, завтра мне нужно быть в штабе. Меня будут награждать за проделанную работу.

— Ура! — бросается Кери к Фоэрту.

Я улыбаюсь — первая буква “р”, которую выговаривает малышка. Фоэрт тоже это замечает и незаметно подмигивает мне.

— Любимый, я говорила, что ты мой герой?

— Много раз, но продолжай, мне это дико нравится, — дразнит.

— Я же говолила, что папочка нас спасёт, — обнимает нас Кери.

Я почти начала забывать тот жуткий день, когда нас похитили, но сейчас воспоминания этого заставили снова испытать волнение и тихую радость, что всё плохое осталось позади, что сейчас мы вместе и больше ничто и никто не разъединит нас. И с каждым днём наша семья крепнет и… Судорожно делаю глоток, отвожу взгляд от воркования этих пташек.

“Боже… как же сказать?”

— Кстати, Адалин, — отрывается Кан от игры с дочкой. — Приезжай завтра к двенадцати в мой отдел. У меня есть для тебя сюрприз.

Фоэрт Кан