Это не ваша дочь

Марсия не дыша свернула в сторону. Дома, деревья, все вокруг исчезло из поля ее зрения, она видела только девочку, стукнувшуюся о край ее машины.

– О, мадам, простите, пожалуйста! Этот голос заставил Марсию вздрогнуть. Девочка с фотографии, только на сей раз не смеющаяся, а расстроенная, смотрела на нее широко раскрытыми голубыми глазами.

Точно такие же глаза видела Марсия каждое утро, глядя на свое отражение в зеркале.

Вот когда она вмиг поверила доктору Франклину! И хотя в глубине души ее одолевали темные страхи, сквозь них, как луч солнца сквозь свинцовые тучи, пробилось ощущение. ослепительного счастья.

Ее дочь не умерла! Вот она, перед ней – живая, дышащая, говорящая!

Тысячи нежных слов просились на язык, руки Марсии непроизвольно тянулись обласкать девочку, стоявшую так близко. Она с трудом подавила подступившие к горлу рыдания. Ей хотелось приблизиться к ней вплотную, схватить в объятия, прижать к себе как можно крепче и осыпать поцелуями, возмещая материнские ласки, не востребованные в течение стольких лет. Ей хотелось одновременно и плакать и смеяться, а более всего – предъявить материнские права на свое родное дитя.

Но вместо этого она продолжала сидеть за рулем автомобиля, оцепенелая и потерявшая дар речи.

А девочка, которую она выносила в своем чреве и произвела на свет, девочка с такими же, как у нее, у Марсии, глазами и волосами, смотрела на нее как на чужую. Да она и была ей чужой.

И счастье уступило место щемящему отчаянию.

– Не плачьте, мадам. Мы заплатим за ремонт машины. – Девочка наклонилась к кузову. – Да и вмятина пустяковая, почти незаметная. – Она дружелюбно улыбнулась. – А я, налетев на машину, никаких следов на ней не оставила.

Из двора выбежал высокий мускулистый мужчина в шортах и майке и собственническим жестом положил руку на плечи дочери. Сэм Вудворд.

Тот самый Сэм, который вырастил ее дочку и научил ее радоваться жизни – девочка смеялась на всех фотографиях, сделанных детективом.

Марсию переполняла благодарность к нему, смешанная с неприязнью. Он внушал ей зависть и – без всяких на то оснований – страх.

Сэм Вуднорд наклонился к окну, так что лица его и дочери оказались рядом, и взглянул на Марсию.

– Вы не пострадали? Все в порядке?

Она заставила себя кивнуть головой, хотя о каком порядке могла идти речь?

Он обошел капот, внимательно осмотрел вмятину и обвел ее пальцем большой руки, привыкшей ловить бейсбольные мячи.

Марсии не хотелось рассматривать Сэма. Единственным ее желанием было не отрывать глаз от дочери, чтобы, не дай Бог, не упустить ее из виду и не потерять снова навсегда.

Тем не менее, она невольно следила за каждым его движением, мучительно соображая, что же ей следует сказать ему.

Нахмурившись, Сэм приблизился к водительскому окну. Лицо у него было доброе, загорелое, с морщинками от смеха, напоминавшими лучики солнца и подчеркивавшими ясные карие глаза. Непослушные каштановые волосы, спадавшие на лоб, придавали ему ребячливый и даже несколько озорной вид.

– Моя дочь права, – сказал он. – Вмятина незначительная. Один из моих друзей – автомеханик. Он, полагаю, смог бы устранить ее уже сегодня, даже не повреждая окраски.

Моя дочь!

Марсию так и подмывало крикнуть: «Нет! Она моя дочь! Вы не имеете права называть ее своей». Дрожащей рукой она дотронулась до лба.

– Но, разумеется, вы можете ехать куда вам угодно и ремонтировать машину где угодно, а мне прислать счет, – продолжал Сэм, неправиль но истолковав ее жест. Надо что-то выдавить из себя, объясниться.

– Почему бы вам не выйти из машины и не посидеть несколько минут на террасе? – поинте ресовался Сэм озабоченным тоном. – Вид у вас очень и очень взволнованный. Кайла – так зовут мою дочь – принесет вам стакан чая со льдом, и Вы придете в себя.

Кайла. Не Дженни, а Кайла.

Она была лишена даже возможности дать имя своей дочери. Выбранным ею именем она назвала ребенка Сэма и Лизы Вудворд. И похоронила его под этим именем как своего.

Сэм открыл дверцу машины и протянул ей руку, чтобы помочь выйти, словно она была инвалидом.

Впрочем, сейчас она и вправду была инвалидом. Ее мозг и тело отключились полностью. Марсия не знала, что сказать, а знала бы, так все равно не смогла бы выговорить ни слова.

Она выключила двигатель и оперлась на руку Сэма, такую большую и сильную, что сразу почувствовала себя словно под защитой. Когда она вышла, он свободной рукой попридержал ее спину, как бы не давая упасть. Словно она немощная или больная.

Марсия подавила нервный смешок. И то сказать, какая ирония судьбы! Сэм Вудворд бережно поддерживает ее под руку, опасаясь, как бы она не споткнулась и не упала! Тот самый Сэм Вудворд, чью жизнь она собирается разрушить! Он повел ее во двор.

– Папа учил меня отбивать сильные удары, а этот мяч я пропустила, – щебетала шедшая вприпрыжку рядом Кайла. – Мне очень жаль, что так получилось.

– Ничего страшного, – выдавила из себя Марсия едва ли не шепотом. – Я испугалась, подумав, что сбила тебя. И что ты пострадала.