Это не ваша дочь

Она сидела рядом с Кайлой, но чувствовала себя бесконечно далекой от нее. А вот Сэма и Кайлу связывала такая близость, о какой Марсия могла только мечтать. Но суждено ли этой мечте когда-нибудь осуществиться? Ее дочь была счастлива и любима, это не вызывало сомнений. Так, может, успокоиться на этом, подняться со стула, поставить стакан на стол, вежливо поблагодарить и уйти? Уйти не только из дома, но и из жизни Кайлы – навсегда. Марсия уже пережила в прошлом смерть своего ребенка, но те страдания носили отвлеченный характер. Сейчас, обрекая себя на муки, она сделает это ради благополучия Кайлы, а значит, сумеет справиться с горем. Быть может, это явилось бы самым лучшим проявлением ее доброты и любви к дочери. Нет!

Энн Тернер, ее мать, решая судьбу дочери, руководствовалась единственным стремлением – сделать как можно лучше для Марсии, но ведь принятое ею решение отнюдь не оказалось оптимальным с точки зрения последней. Каждый имеет право сам распоряжаться своей жизнью.

Это право она обязана предоставить Кайле. Если та решит, что не хочет иметь ничего общего со своей родной матерью, у нее хватит сил оставить девочку в покое и вернуться в наезженную колею своей спокойной, но безрадостной жизни.

Однако, независимо от исхода, решение должна принять сама Кайла.

Погруженная в свои раздумья, Марсия внезапно заметила, что Сэм и Кайла взирают на нее с любопытством.

Она поднялась на нетвердые еще ноги и поставила свой стакан на стол.

– Я… я… – Нет, эти слова – я твоя мать – решительно не желают сходить с ее уст. – Я, пожалуй, пойду. Спасибо за чай.

– Вы уверены, что сможете вести машину? – спросил Сэм.

– Да, вполне. – Ей хотелось улыбнуться смело, уверенно, но, как она сама поняла, у нее получилось довольно жалкое подобие улыбки.

В сопровождении Сэма с одной стороны и Кайлы – с другой она побрела по растрескавшемуся асфальту тротуара к стоявшей в конце его маленькой серебристой машине, залитой солнечным светом. Вот оно, спасение! Сейчас автомобиль умчит ее от дочери, вызволив из непонятной и опасной ситуации.

Сэм открыл перед ней дверцу машины. Не иначе как желает ускорить ее отъезд, хочет, чтобы она как можно быстрее покинула его Кайлу. Рожденную ею дочь.

– Если у вас найдется карандаш, я запишу вам мои фамилию и адрес, чтобы вы могли позвонить мне по поводу вмятины, – предложил Сэм.

– Адрес мне не нужен. Я… – Марсия вовре мя прикусила язык: еще немного, и она бы про болталась, что и его фамилия и адрес ей не нуж ны, она и без того их знает. И вообще знает о нем все: сколько ему лет, где он работает, какой у него стаж, номер его страхового полиса и дату смерти жены… И название больницы, где родилась Кайла.

Но сейчас не время сообщать ему об этом. Надо продолжать игру. Она достала сумочку с сиденья машины и дрожащими руками вынула из нее маленький блокнотик и карандаш.

Сэм нацарапал в нем что-то и вернул ей. Не глядя на то, что он написал, Марсия сунула блокнот обратно в сумку.

– Благодарю вас, – проговорила она.

Он захлопнул дверцу. Отступив от машины, Сэм одной рукой обхватил плечи Кайлы и снова улыбнулся своей чарующей беззаботной улыбкой. Марсия поймала себя на том, что улыбается ему в ответ. Кайла помахала ей рукой.

– До свидания, Марсия! Еще раз извиняюсь.

– До свидания… Кайла! – пролепетала Марсия, в упор глядя на девочку. Время остановилось. То ли час она так смотрела, то ли одну минуту, оставалось неясным.

– Всего хорошего, миссис Тернер, – нарушил волшебство Сэм.

Марсия быстро включила зажигание и вырулила на главную улицу. Сердце ее стучало так, словно вот-вот выпрыгнет из груди, во рту пересохло, в голове калейдоскопом проносились какие-то странные видения.

Курс она взяла на скоростное шоссе, которое было кратчайшим путем к ее дому. Там, опустив в своей квартире жалюзи и плотно заперев все двери, она обретет наконец покой.

Но вот беда: сейчас ей казалось, что покоя ей больше не видать.

Едва Марсия отъехала от дома, как Сэм снова потянул Кайлу за конский хвостик.

– Что с твоими манерами, дочка? Смыла их с себя сегодня утром под душем?

– Ты же сам мне говорил, что, если не буду задавать вопросы, я никогда ничему не научусь.

– Но ведь вопросы-то бывают разные, а спрашивать незнакомую женщину, есть ли у нее муж и дети, – это уж верх неприличия.

Кайла пожала плечами и взглянула в сторону поворота, за которым только что скрылась машина Марсии.

– Да-а, – протянула она задумчиво, – когда я спросила у нее об этом, она как-то странно на меня посмотрела.

Это уж точно, подумал Сэм. Марсия Тернер вообще производит очень странное впечатление.

– Но я ведь выспрашивала ее исключительно в твоих же интересах. Вот уж здесь ничего не скажешь: она – симпатяга.

– Иди-ка лучше подбери мяч, – усмехнулся Сэм, махнув рукой в сторону проезжей части.

Но мере того как в Кайле пробуждалась женственность, она все чаще поддразнивала отца, намекая на его отношение к слабому полу. Но на сей раз она попала в точку.