Это (не) взаимно (СИ)

— Зачем, Роксана? Ненависть? Похоть? Объясни мне, пожалуйста, зачем ты пошла на ТАКОЕ, при том, что намекала мне на влюбленность в Аренского?

Отец не кричал. Он даже голоса не повышал, но от его тона у меня мурашки вдоль позвоночника табунами пронеслись и, не снижая скорости, врезались в затылок.

— Твоё ТАКОЕ прозвучало так, словно вместо обычного секса с мужчиной я пятилетнего мальчика растлила.

Тихомиров поморщился от моих слов как от зубной боли.

— Дочь, ну что ты несёшь? Какие мальчики? Но отношения со сводным братом тоже пахнут не розами? Это ты хотя бы понимаешь? Общество сожрёт нас с потрохами и добавки попросит за такие подробности твоей жизни.

Я всё понимаю, хотя уверена, что отец считает меня крайне недалёкой девушкой.

— Значит, не надо выносить мою личную жизнь в общество, — начиная злиться, бурчу в ответ.

Наконец-то прекращаю пялиться на фотки и поднимаю глаза на отца. В его взгляде знакомое разочарование. Во мне.

— Так надо было. И прошлого не вернуть.

— Не вернуть. Уж я-то это хорошо знаю, — устало потирая переносицу, согласился Тихомиров, не собираясь вдаваться в подробности своей мудрости.

И не надо! Мы оба знали её истоки.

И я бы, конечно, могла бы рассказать ему про задумку подруги, свою бессильную ревность и даже про совет знакомой девочки «клин клином», обещающий мне после первого поцелуя и ночи перестать так остро реагировать на сводного брата.

Могла, но не стала.

Мы с ним родственники по крови, но в душе соседи. Взаимные обязательства, совместное проживание и статус порядочного мэра нашего славного городишка — вот они три кита уклада семейства Тихомировых.

— А зачем потом пошла к Богдану? Утром? — совсем безжизненным голосом показал отец свою осведомлённость.

— Чтобы предъявить претензии на потерю девственности по его милости и стать по этому поводу его невестой. О вашей договоренности насчёт нашего с ним совместного будущего я уже была в курсе.

— Ясно.

В ту встречу мы больше ничего друг другу не сказали, а после эта тема никогда не поднималась.

Я тогда после минутной тишины покинула кабинет родителя, понимая, что ещё больше вбила клин в отношениях между нами троими.

От звука вибрации мобильника на стеклянном столике я едва не подпрыгнула на стуле.

— Алло, Моник! Что-то ещё случилось? — сразу перехожу к сути её звонка.

Да только эту девчонку таким номером не обдуришь.

— Рокс, а зачем ещё?! Я и так волнуюсь, жива ли ты?! Или Сабуров после такой славы собственного фейса тебя там как муху прихлопнул.

— Как понимаешь, жива и здорова. Кирюша сегодня на редкость миролюбив.

— Ну и хорошо. Так я тебя жду в гости? Или, может, куда в бутик или салон махнем? Мне что-то скучновато. Ты сейчас где?

Даю указания моего месторасположения и расслабленно откидываюсь на спинку стула. Маринка максимум самое раннее доберется минут за тридцать-сорок.

Неспешно допиваю последний глоток чая, как меня озаряет.

Я одна. Охраны рядом со мной не было.

Не веря собственным выводам, интуитивно обвела присутствующих внимательным взглядом.

Охраны — двух моих нянек- головорезов — не было. Неужели Сабуров распорядился о моём личном пространстве? Это на него как-то непохоже.

Но в любом случае остаётся сказать только «спасибо». Гнёт постоянного контроля как яд…каплями и каждый день.

Настроение определённо стало лучше. Подхватив наушники из сумочки, окунулась в мир любимой музыки и решила немного прогуляться по бутикам первого этажа. Где-то недалеко был салон нижнего белья… может, стоит прикупить комплектик в честь свободы моего тела.

Так расслабилась, что, когда мой локоть ухватили и дёрнули в сторону, не сразу сообразила, что происходит.

Наушники отлетели в сторону от такого резкого перемещения в пространстве, а на мое активное «а» в лицо прилетел прыск аэрозоля с какой-то фигнёй.

— Ну привет, детка! Долеталась, Пташка ты моя сладкая. Сегодня, сучка, будешь моей! Трахну так, что слетаешь до звёзд и обратно!

Какого хрена, ублюдок!

Старательно верещу я, но на деле только жалкий стон и писк. Моя речь, как и моё сознание, плавно отъезжают в небытие. И нутром чую, что в этот раз попала.

Меня крепко держат с двух сторон, вынуждая вяло переставлять ноги, но из-за высокой шпильки это получается крайне плохо. Когда выходим на улицу, то кто-то закидывает меня на плечо, а через минуту я лечу в чёрный кожаный салон машины.

Чьи-то жёсткие пальцы гладят мое колено, отводят бедро в сторону, и я снова сопротивляюсь и кричу, но только у себя в голове.

Моё тело мне неподвластно, а когда эти пальцы больно сжимают ягодицу, то и сознание даёт сбой.

Вот и писец тебе, Роксана!

Шептал мой внутренний голос в последние секунды разума.

А потом темнота.

Просыпаюсь, кажется, через минуту, но, судя по обстановке вокруг меня, прошло гораздо больше минуты. И, что самое отвратительное, увиденное мне совсем не нравится.

Комната без окон и дверей, где я одна, привязанная верёвками за руки к огромной кровати. Это охренеть как не весело!

Напрягаю память, и голос Королевского, обещающий мне райские наслаждения, заставляет вздрогнуть всем телом.