Это нужно живым. Психология и педагогика военно-поисковой работы

Мы уже знали из печати о созданной им и руководимой в дальнейшем Ф.Я. Шапиро коммуне юных фрунзенцев в Ленинграде, о том, что коммунарская методика была привезена фрунзенцами в "Орленок", лагерь ЦК ВЛКСМ, и не просто прижилась там, а стала творчески обогащаться коллективом вожатых вместе с начальником лагеря О.С. Газманом. Воспринимая работу всех этих педагогов как оригинальную и уникальную, мы не осознавали, что в основе их деятельности — общие закономерности и принципы. Поэтому, создавая в школе новый отряд, мы решили не отказываться от интересного, на наш взгляд, опыта И. П. Иванова и охотно стали использовать отдельные его приемы, принесенные нам М. Бойцовым из "Орленка", К. Хилтунен из Петрозаводска и Перми, В. Поляковым от фрунзенцев. Ясное понимание того, что мы имеем дело с целостной методикой, точнее — с детально разработанной системой организации жизни детского коллектива, пришло позднее.

Этот процесс ускорила поездка в Петрозаводск, в коммунарский лагерь пионерского и комсомольского актива. С тех пор мы стали самыми горячими сторонниками и пропагандистами педагогики коллективного творчества и до сих пор отдаем ей должное, хотя и понимаем, что возможности ее использования могут быть и сужены, и расширены. Сужены — если подходить к коммунарской педагогической системе как к завершенному целому. Расширены — если видеть не столько приемы, сколько принципы, на которых эта система строится, и использовать прежде всего принципы, а уже потом и постольку — приемы, ею отработанные. Первый путь предопределяет полный успех в отдельных случаях и стойкое педагогическое бессилие во множестве других ситуаций, второй сулит долгую цепь проб и ошибок, надежд и разочарований, потерь и находок, но именно этот процесс и есть творчество, педагогический поиск.

Одной из находок стала для нас военно-поисковая работа, причем в то самое время, когда многие учителя, годами занимавшиеся с ребятами на базе школьных музеев боевой славы, стали в ней разочаровываться, считая, что она исчерпала себя. Оказалось, что изжили себя традиционные формы, схемы и методы.

НАШИ ПРОВОДНИКИ

Подать бы друг другу весть. Позвать бы вас, огоньки, разбросанные в полях, — может быть, иные и отзовутся.

Антуан де Сент-Экзюпери

Как и в коммунарской методике, в военном поиске мы не были первыми. Почти за 10 лет до нас, в 1958 г., вышла в маршрут московская экспедиция под руководством Юрия Робертовича Барановского, учителя, фронтовика, в юности воевавшего в рядах 2-й ударной армии. Путь экспедиции лежал в новгородские леса.

Ю.Р. Барановский одним из первых в стране начал военно-поисковую работу, и, если даже сейчас нам приходится слышать от очень уважаемых людей: "Дети не должны заниматься такими делами!", можно представить, каково было ему, первому. Людей, ревниво оберегающих "золотое детство" от тяжелых впечатлений и несомненных опасностей военного поиска, можно понять. Они просто традиционно, по-куриному, заботливы, они не диалектики и не педагоги, ибо не понимают, что сознательность, чувство долга, благодарное отношение к ветеранам и прочие хорошие вещи не одуванчики, а потому не произрастают на любом пустыре, сами собой, безо всякого о том беспокойства. Мы уже пожинаем плоды этой "педагогики".

"Если бы хоть одна газета попыталась изучить то, что ныне называется воспитательной работой, — пишет учительница ленинградской школы Т. Служевская, — что требуется от учителя официально! Повторяю: беда приходит не там, где не работают, а там, где работают слишком много!

Как-то самое лучшее, самое активное звено повезла в награду в Павловск. Случайно вышли к братской могиле. И тут мои «активисты» у меня на глазах разыграли... пародию на возложение венков! С хохотом подбежали, кто-то бросил охапку грязных листьев, остальные, давясь от хохота, изображали кто плачущих, кто траурную музыку. «Мальчишки, шапки снимайте!» — радостно взвизгнула крошечная звеньевая, «чудо с бантиками», умница, отличница! Всё описывать нет смысла. Я остолбенела. Молча стала уходить от ребят, они заметили, побежали вдогонку. Только там попробовала объясниться. Говорила о погибших, о долге, о памяти — всё, что положено, — и увидела, что поняли они только одно: значит, при мне тоже так нельзя...