Это нужно живым. Психология и педагогика военно-поисковой работы

И если ты вор, живи, как вор, гони табуны коней.
Но в доме, который тебя приютил, иголку тронуть не смей.
С тех пор немало воды утекло, взошло и ушло травы.
Что ж, родины честь и честь очага не так понимаете вы.
У каждого времени есть свое, которое будет смешным,
Но то, что завтра будет смешным, сегодня не видят таким.
Мы гнали водку из диких груш, вы — свет из дикой воды.
Но и тогда не пили из луж идущие вдоль борозды...

Мораль всегда конечна и предписывается человеку как готовый свод обычаев, правил, которым можно пользоваться в определенных целях. В свое время В.И. Ленин категорически заявил, что коммунисты отрицают нравственность, взятую вне человеческого общества: "Мы говорим, что наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата" (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.41. С.298.) Этот подход человека того времени и той исторической ситуации, когда перспектива победы социальной справедливости для большинства была связана с победой или поражением пролетарской революции. Это была пропаганда определенной морали, оправданная определенной исторической ситуацией. В ней был "золотой запас" нравственности, направленный на то, чтобы "отдельные лица не наживались за счет остальных", чтобы сытые не богатели за счет голодных, чтобы был отменен принцип "либо ты грабишь другого, либо другой грабит тебя, либо ты работаешь на другого, либо он на тебя, либо ты рабовладелец, либо ты раб" (Там же. С. 298-318). В.И. Ленина глубоко возмущали попытки не видеть жесткой обусловленности морали общественными условиями, социальным строем общества. Для него они означали лицемерное стремление за деревьями не видеть леса и за частными симпатиями — беспощадной правды классовых отношений. Вообще же моральных кодексов чрезвычайно много.

Мир малолетних преступников, например, живет по системе правил, рассчитанных на сохранение жестких иерархических отношений между членами преступного сообщества, привилегированное положение одних и бесправие других. Во время войн почти всех времен — наша Отечественная не исключение — известны случаи негласного соглашения между воюющими сторонами не стрелять в идущих за водой солдат противника. Но надо сказать, что война 1941–1945 гг. на советско-германском фронте отличалась крайним ожесточением и бесчеловечностью, заданными с самого начала гитлеровской стороной.

А вот какую историю описывает Антуан де Сент-Экзюпери из времен колониальных войн французов с арабскими племенами в начале XX в. в Африке: "Офицер с юга во время боев с риффами (арабское племя. — Авт.) командовал постом, зажатым между двух горных хребтов, где находились повстанцы. Однажды вечером он принимал парламентеров с западных гор. Как полагается, пили чай, и вдруг началась ружейная пальба. На пост напали племена с восточных гор. Капитан хотел спровадить парламентеров и принять бой, но они возразили: "Сегодня мы твои гости. Бог не позволяет нам тебя покинуть..." И они присоединились к его солдатам, помогли отстоять пост и тогда лишь вернулись в свое орлиное гнездо. А потом они в свою очередь собрались атаковать пост — и накануне отрядили к капитану послов:

" — В тот вечер мы тебе помогли...

— Это верно...

— Ради тебя мы извели три сотни патронов...

— Это верно...

— По справедливости, ты должен их нам вернуть.

Нет, капитан благороден, он не станет извлекать выгоду из их великодушия. И он отдаст патроны, зная, что стрелять будут в него".

Перед нами типичный пример "рыцарственной" морали воинственных кочевников. Л.И. Гумилев в своих книгах описывает очень интересный психологический феномен, когда две морали, исходящее из противоположных систем ценностей кочевых племен хунну и древних китайцев, слившись в единой культуре, породили общество, не способное существовать из-за своего полного аморализма.