Это они, Господи…

Сегодня мир разъединённых наций
Обязан свято сей закон блюсти:
Чего нельзя за кучку ассигнаций,
За десять кучек можно огрести.

Вначале мир был этим огорошен,

Но Абрамович продолжал учить:
— Чего добыть нельзя за горстку грошей,
За бочку грошей можно получить.

Но есть ещё артисты как Губенко!

Чтоб Жукова сыграл в постели он
(«Как пригодится к юбилею сценка!»),
Ему сулили чуть не миллион.

Де не рублей, не путинских — заморских.

Предательство художников в цене!
И гладит Абрамович их по шёрстке,
И хлопает Медведев по спине.

Да, юбилей становится всё старше.

Его шакал-киношник страстно ждал.
И он покажет, как великий маршал
На 1-м Женском лихо побеждал.

Но в этот раз, увы, не с тем артистом

Пришлось ему комедию ломать.
Вот бы их ещё — «двупалым свистом
В бабушку и бога душу мать!».

«Завтра», № 48, 2009

ОТЪЕВШИСЬ, ОНИ ТОТЧАС НАГРЯНУТ!

^{Э. Володарский. Лауреат премии КГБ, доктор Академии искусств Сан-Марино}

Вот уже который год подряд наш народ теряет почти по миллиону своих братьев и сестёр. 2008-й високосный, видимо, превзошел прежние. Стоит только оглянуться окрест. Звоню по телефону товарищу студенческих лет писателю Юрию Вронскому, хочу сообщить, что 2 декабря умер Анатолий Мошковский, наш общий друг. В нынешние дни, в атомизированном реформаторами обществе он мог не знать это, а надо же выразить сочувствие Толиной жене Гале, теперь вдове. И вот женский голос отвечает мне:

— Кто говорит?

Я не люблю отвечать на этот вопрос и несколько секунд молчу, потом называюсь. И вдруг:

— Юра умер 22 мая…

Весть о смерти встретилась с вестью о смерти.

Такие же ответы я услышал, когда позвонил и милому однокашнику по Литинституту прекрасному поэту Владимиру Семёнову, и песенному Михаилу Таничу, рукопись которого когда-то рецензировал для «Советского писателя», и незабвенному Коле Евдокимову… У трёх редакторов, с которыми я работал долгие годы, умерли матери — у Юрия Мухина, Александра Проханова, Владимира Бондаренко, у меня самого умерла сестра… И все в этот високосный… И вот в такие-то дни популярная газета печатает изящный философский трактат под заглавием «Momento mori!», то бишь «Помни о смерти!». Нашли время, нашли место, нашли, кому напомнить. Это до какой же степени надо уйти в свои тёмные недра или не уважать свой народ, чтобы ещё и глумливо напоминать соседу: завтра, милок, твой черёд.

Уж я подумал, что это, может быть, имеет аллегорический смысл и адресовано подписчикам газеты: помни, мол, подписчик, о возможной смерти твоей газеты.

В первых числах декабря мы отмечали 75-ю годовщину Литературного института.

Чем чаще празднует лицей
Свою святую годовщину,
Тем робче старый круг друзей
В семью стесняется едину…
Зовёт меня мой Дельвиг милый,
Товарищ юности живой,
Товарищ юности унылой.
И мнится, очередь за мной…

Толю Мошковского, товарища юности, талантливого детского писателя, хоронили как раз в дни литинститутского юбилея. Он уже несколько лет не выходил из дома, и я как раз собирался рассказать ему, как прошел юбилей.