Это падение

Нейт включает свет. Его комната действительно все еще розовая. Это вызывает у меня улыбку. Я направляюсь к его постели, на которой он складывает ярко-розовое блестящее одеяло.

– А-а-а, гламур. Теперь понимаю, – впечатляюсь я.

– Я говорил тебе: Притеров в неловкое положение не поставить. Мы и в нем будем чувствовать себя как рыба в воде. – Нейт вытаскивает из щели между стеной и кроватью пушистую пурпурную подушку в форме сердечка и с гордой улыбкой вручает мне.

Я держу подушку, по-прежнему ожидая, когда Нейт проколется, сделает что-то, что оттолкнет меня от него. Но все его действия оказывают на меня противоположный эффект.

– Держи, можешь надеть это. Переодеться можешь в стенном шкафу. Обещаю не подсматривать. – Нейт закрывает глаза ладонями, оставляя щелки между пальцами и смеша меня этим.

Беру у него стопку одежды, включаю в шкафу свет и прикрываю за собой дверь. Нейт дал мне серую бейсбольную футболку с длинными рукавами и эмблемой Макконнелла. Натянув ее на голову, сбрасываю под ней с плеч лямки платья. Думала, оно соскользнет на пояс, но его крепко удерживают на месте две застежки. И я не могу достать до них, как бы ни тянулась и ни изгибалась.

– У тебя там порядок?

Я торчу в шкафу уже несколько минут. Сердце бешено колотится, на лбу выступила испарина.

– Уф-ф, – утыкаюсь лбом в дверь. «Дыши, Роу, просто дыши».

– Запуталась в штанинах? – шутит Нейт.

Меня бьет дрожь. Онемевшими пальцами поворачиваю дверную ручку, приоткрываю дверь и выглядываю. Нейт сидит на краю постели, но, увидев меня, тут же подскакивает и приближается, прикрыв ладонью глаза – на этот раз плотно, без обмана.

– Мое платье. Не могу его расстегнуть.

– Оу. – Нейт на мгновение застывает, не отводя от лица руки.

Приятно, что он не пытается воспользоваться преимуществом. Нейт круглый отличник на поприще джентльменства.

– Все нормально. На мне твоя футболка. Сможешь… поднять ее на спине и расстегнуть платье?

Нейт слышимо сглатывает, после чего медленно опускает руку, стараясь смотреть мне только в лицо.

– Смогу.

Я поворачиваюсь к нему спиной и перекидываю хвост на одно плечо. Секунды спустя чувствую, как рука Нейта неспешно и осторожно поднимает подол футболки. Дойдя до застежек, останавливается, не задирая ее выше. Расстегивая платье, задевает пальцами мою обнаженную кожу, и от этого легкого и нежного касания мое сердце взволнованно трепещет.

Платье спадает. Я пытаюсь подхватить его, но не успеваю – ткань соскальзывает вниз по ногам. Опустив руки, Нейт отходит назад. Я поворачиваюсь к нему лицом, натягивая на бедра край его длинной футболки. Теперь Нейт смотрит не в лицо.

– Спасибо. – Я пинком закидываю платье в шкаф и захлопываю за собой дверь. – Сейчас выйду.

Поспешно натягиваю спортивные штаны, хватаю платье Пейдж и быстро сворачиваю. Кажется, что все нужно сделать срочно. Срочно убраться из этого шкафа. Срочно убраться из этой комнаты. Срочно закрыть глаза и… Черт! У меня нет с собой таблеток.

Открыв дверь, изо всех сил изображаю на лице благодарность. Мне предстоит провести часы на диване в общей комнате, в которой ночью свободно шастают студенты, без какой-либо надежды на сон, поскольку без лекарств я не спала вот уже как больше семи сотен дней.

Я беру с кресла свернутое одеяло и подушечку в форме сердца, сую их под одну руку, платье Пейдж – под другую.

– Спасибо. Я… верну вещи утром?

– Как тебе удобно. Не знаю, как засну без Барби, но… как-нибудь справлюсь, – усмехается Нейт, показывая ямочку на правой щеке.

Выйдя из его комнаты, сосредоточенно переставляю ноги: одну за другой, одну за другой. Я злюсь на себя за то, что оказалась в такой ситуации. Дверь в комнату отдыха закрыта, но не заперта. Проскользнув внутрь, снова ее закрываю. Вся противоположная стена в окнах, но один из диванчиков стоит в углу, не прямо напротив окна. Глубоко вздохнув, иду к нему. Кладу подушку с платьем на стол для занятий и расстилаю на диване одеяло, чтобы завернуться в него подобно тако.

Диван жесткий, и даже одеяло не смягчает его. На стене висит телевизор, но пульта нигде не видно, поэтому, махнув на него, я заворачиваюсь в одеяло, для пущей защиты прижав к груди пурпурную подушку. Лежу, таращась в темноту и чувствуя себя несчастной. Обычно я чувствую себя так, вспоминая Джоша: то, как он выглядел перед выпускным балом, или выбегая ко мне с бейсбольного поля, или ожидая меня у моего школьного шкафчика. Но сейчас я думаю о Нейте и его легком, как перышко, прикосновении, от которого все тело обожгло огнем.

– Идем, – говорит Нейт от открытой двери.

– О нет, все нормально, – лгу я. – Я в порядке.

– Неправда. Ты просто упрямишься. Бери давай Барби и дуй за мной, Тридцать-Три.

Комната Нейта кажется немного другой. В ней темно, лишь полоска света падает из приоткрытой двери стенного шкафа. Одеяло Тая теперь лежит на кровати Нейта. Нейт собирался просто лечь спать или специально сделал так, чтобы я ждала, когда он за мной придет?

– Можешь спать на постели Тая. Я забрал его одеяло, так что не бойся завшиветь. – И снова ямочки на щеках.