Это пройдет? (СИ)

— Доротея Аркадьевна, что-то случилось? Вы на меня сердитесь? Вас же Надежда Викторовна должна была предупредить, что мы с Максимом и одногруппниками на вечеринке допоздна будем.

Она бросает кисть и поворачивается ко мне. Кусает губы.

— Я злюсь на тебя, но чисто для профилактики. Мне Надя вчера около одиннадцати позвонила, хотя ты и сама могла бы потрудиться.

А зачем тогда про морги и больницы нагнетать было?

— А что тогда?

— А то ты не знаешь? Поэтому небось и пошла вчера куролесить. Я ж не дура. Все понимаю. — она по-старчески вздыхает. — Гришка мой на своей стерве жениться собрался. Позвонил мне сейчас, про тебя спрашивал. Балбес. Что сын, что внук. — на мгновенье мне кажется, что она сейчас заплачет. Ее выцветшие глаза кажутся совсем прозрачными. Мне бы очень не хотелось видеть ее слезы. Я ощущаю бессилие, когда стойкие духом люди плачут.

— Да, я знаю. — внутри пусто. Сдохла надежда, и куколки вымерли, не успев превратиться в бабочек.

Я, правда, перестала надеяться. Гриша сегодня мне в этом помог. Я знаю, что люди не всегда поступают красиво. Это нормально. На то мы и люди. Но Гриша перешел черту. Мешать себя с грязью я не позволю, чтобы я к нему не испытывала. Бабушка Тая говорила: «Я землю жрать буду, но против себя не пойду». Хорошо бы, если бы мне передалась ее сила духа, потому что, когда Гриша прижимал меня к стенке, я на секунду почувствовала желание. И мне казалось, что он – тоже. Вот такая я противоречивая натура.

Дора снова берется за кисть и начинает фигачить ей по холсту, рискуя проделать в нем дыру.

Когда я еду к отцу в офис, мне приходит сообщение Лебедева с местом празднования. Он выбрал «Мяту» – мажорское место. Я там не была, но видела в интернете фотографии. У них потрясающая площадка на крыше со стеклянным куполом. Оттуда явно открывается потрясающий вид на город. Следом мне приходит сообщение от Киры: «Чтобы две недели отработала. Ты договор подписала. А потом вали на все четыре стороны.» Вот сучка. Значит Гриша и с ней уже связался. Что-то он для новоиспеченного жениха проявляет слишком много активности в мою сторону.

Офис родителей находится в центре. Здесь собрались современные офисные здания и дорогие бутики. Здороваюсь с охранником на входе. Он пропускает меня через турникет. Поднимаюсь на десятый этаж. В лифте ужасно нервничаю. Я не могу предугадать, в каком направлении пойдет наш разговор. Получится ли он вообще. Мы могли нормально общаться, когда я подчинялась и соглашалась. Бунт вызвал у отца бурю эмоций.

Вспоминаю его фотографию из семейного альбома. На полароидном снимке отцу примерно столько же, сколько мне сейчас. На рубашку одета олимпийка, которая была, наверное, у большинства пацанов. У него красивая густая, челка и синие глаза. Он улыбается, за ухом сигарета. На заднем фоне цветет вишня. От фотографии веет молодостью и надеждой, что мир подарит ему все, что он только пожелает.

Мать Гриши говорила, что они стали встречаться в старших классах. Почему расстались. Родители поженились довольно поздно по тем временам. Через несколько лет после университета.

Двери лифта разъезжаются. Я делаю глубокий вдох и иду прямиком к кабинету отца. В приемной меня приветствует Елена Алексеевна.

— Добрый день, Верочка! Хотите чай или кофе?

— Здравствуйте! — с моего последнего визита в приемной обновили мебель. — Нет, спасибо. Отец у себя?

— Да, Андрей Юрьевич ждет Вас. Проходите.

Отец сидит за большим столом, обложенный бумагами. Позади него шкаф, набитый делами. На нем серая водолазка и очки без оправы. Пиджак, темнее на несколько тонов, он повесил на спинку стула. В этом году у него юбилей – сорок пять лет. Вспоминаю Нину и снова не понимаю, как он мог променять маму на нее.

— Привет. — прочищаю горло и здороваюсь повторно. — Привет, пап! — обращение дается мне с трудом. Мы не виделись примерно полтора месяца, а кажется – целую вечность.

— Привет. — он отрывается от бумаг, задерживает взгляд на челке, но никак ее не комментирует. — Ты опоздала.

— Да, а ты заранее не договорился со мной о встрече.

Занимаю кресло напротив него. С отцом договариваюсь о встрече, как будто мы деловые партнеры. Мне трудно смотреть ему в глаза. Сама не понимаю почему. Взгляд блуждает по кабинету. Отец молчит.

— О чем ты хотел поговорить?

— Мы со Светой разводимся. — он складывает руки перед собой. — Я не живу дома. Заканчивай валять дурака и возвращайся. Я знаю, где ты живешь и чем занимаешься. Это полный бред. Тебе нужно учиться, чтобы закончить университет. Красного диплома я уже не жду от тебя.

Мозг хаотично обрабатывает сказанное. Он сошелся с Ниной, потому что развод был ее условием. Ему все также плевать чего хочу я. И он совсем в меня не верит. Неважно, что сейчас он говорит со мной спокойно, даже уважительно. Исходные данные остаются прежними. Меня оглушает, волнение уходит.

— Я знаю, мне мама сказала. Пап, а ты не хочешь извиниться?

— За что? За то, что ты полезла в мои дела? — он встает и отходит к окну.

Я складываю руки на коленях.