Это проклятое ремесло

— Тогда смени молочницу, вернее, молочный магазин. Она столь же опасна, как пластиковая бомба в плавках, когда собираешься заняться верховой ездой!

— Но она не имеет ничего общего с сетью, Сан Антонио! Я с ней познакомился...

— Вот именно, покупая сливы! Ты молод, Матиас... Эта девица работает на банду, и они приставили ее к твоей заднице, чтобы точно знать про твои делишки.

— Ты думаешь?

— Идиот! Она была у тебя сегодня утром?

— Да!

— А ты? Тебя не было?

— Она не передавала тебе послание от меня?

— Нет.

— Вот лишнее доказательство ее виновности, если в таковом есть нужда. Она известила не тебя, а своих сообщников, а те послали двух подонков, чтобы меня ликвидировать. Я смог улизнуть, но девчушка, которая меня приютила, была менее удачлива, и они заказали ей славный весенний костюм из досок!

— Неправда!

— Скажи, Матиас, ты что, воспитывался на междометиях?

Он спрятал свою вошебойку. Я порылся в карманах.

— Во что бы то ни стало, Матиас, ты должен пережить эту ночь. Завтра ты пойдешь в федеральный банк и получишь по этому чеку миллион швейцарских франков. Затем ты отправишься в посольство. Я же ночью постараюсь предупредить Старика. Он получит для тебя согласие на право убежища и найдет способ переправить тебя во Францию.

— А что это за деньги?

— Военные трофеи от Влефты... Ты меня понял?

— Да.

— Ты ждешь типов из банды?

— Да.

— Будь начеку. Найди средство, чтобы не оставаться с ними одному. Например, почувствуй себя плохо прямо здесь, чтобы тебя отправили в больницу... Или разбей морду гарсону из ресторана, чтобы тебя засадили на ночь...

Взор Матиаса был полон восхищения.

— Я никогда не встречал такого классного парня как ты, Сан Антонио!

— Мерси! У тебя нет с собой пистолета?

— Нет. В Берне ходил слух, что тебя арестовали.

— Да, я сбежал из тюрьмы...

И, не колеблясь, пришел сюда, чтобы меня предупредить?

— Как видишь.

Он протянул мне руку.

— Я никогда этого не забуду, Сан Антонио!

— Я тоже... Попробуй отвлечь внимание своей красотки, если она меня узнает, это может плохо кончиться.

— Не беспокойся. Дай мне три минуты.

Он ушел. Я смотрел вслед удалявшейся широкоплечей фигуре. Его решительная походка мне нравилась, чувствовалось, что это не тряпка.

Я немного подождал. Зеркало умывальника отражало мою физиономию. Не слишком обаятельна! Щетина начала отрастать, волосы всклокочены, да и ванна бы не помешала.

Я заметил, что туалеты соединяются с телефонами. Уникальная возможность соединиться с Парижем, пока я на свободе. Я двинулся по узкому коридору и вошел в помещение, где скучающий сонный господин писал какие-то цифры в большую черную книгу.

— Могу я позвонить в Париж? — справился я.

Он поднял на бледный лоб очки без оправы.

— В такой час!

— Счастливые часов не наблюдают.

Он не совсем понял меня и вздохнул.

— Какой номер вам нужен?

Я назвал.

Откровенно говоря, в такой час маловероятно застать Старика. В крайнем случае передам сообщение дежурному.

Я заметил, что унылый счетовод внимательно меня разглядывает. Силы небесные! Надо не забывать, что меня преследуют и мое изображение стало достоянием широкой публики.

Жаль, что Матиас не смог одолжить мне оружия я бы чувствовал себя не так одиноко.

— Париж на проводе!

Я запрыгнул в нужную кабинку и взял трубку. Божественная музыка! Голос Старика!

— Сан А.! — назвался я.

Через стекло кабины я видел, как дылда с коммутатора слушает наш разговор.

— Одну секунду! — предупредил я Старика.

Я открыл дверь.

— Не затрудняйтесь! — крикнул я ему. — Я вам сейчас передам трубку.

Он вздрогнул.

— Ах! Вы уже на линии?

— Дааа!!!

Он повесил трубку, а я вернулся к моим баранам.

— Мы в большой куче дерьма, босс. Матиас погорел уже давно, положение совершенно обратное тому, что мы думали: другие используют нашего друга. Я ему посоветовал скрыться в посольстве с завтрашнего утра... До этого он должен получить по внушительному чеку, который фигурировал в изъятых у нашего американского друга бумагах.

Он понял.

— Действительно значительный?

— Да. На предъявителя. Было бы обидно упустить...

— Хорошо. Я сделаю все, что надо. А вы?

— А я? За меня можно поставить свечку, я слишком вымок, чтобы обращаться в посольство... Я перекрыл нормы, и Швейцарское правительство будет требовать моей выдачи.

— Итак? — проворчал Старик.

— Итак, ничего. Сам выпутаюсь.

— Я желаю вам удачи...

— Мерси... До скорого, надеюсь...

Я вышел из кабинки несколько оглушенный. Дылда сидел, разинув ковш, как поющая лягушка. Он вожделенно уставился в вечерний выпуск, сложенный так, что можно было видеть мою фотографию.

Это меня потрясло! Если бы не эти писаки, разве я попал бы в полицию? К тому же у меня был изысканный вид!

Типа при телефоне била дрожь. Он выпучил глаза. Необходимо срочно что-то предпринять, ведь он, пожалуй, всполошит всю публику, как только я выйду, и я получу право на медленный вальс. Я приблизился.

— Сколько я вам должен?

— Пять франков.

Я протянул ему монету:

— Вот... Я честный человек, дорогуша. Теперь вы мне кое-что подскажете.

Он расплылся.

— Да, ну конечно...