Это слово – Убийство

Меня пригласила заместитель директора, назову ее Лиз, поскольку она просила не упоминать настоящее имя. Я позвонил ей прямо из кафе. К счастью, она оказалась на месте и согласилась встретиться со мной в три часа. Лиз – умная, немного резковатая женщина чуть постарше меня. Училась на актера, но в итоге занялась писательством и режиссурой; правда, после скандала с прессой пришлось вернуться к преподаванию. Лиз поставила спектакль о британских сикхах, абсолютно благонамеренный, но это привело к местным волнениям: два члена совета своими выступлениями пробудили ярость толпы (она говорила, что те даже не читали пьесу и не смотрели спектакль). Художественный руководитель прогнулся, спектакль отменили. Никто не выступил в ее защиту. И вот даже сейчас, спустя много лет, она предпочитает особо не высовываться.

Главное здание академии на Гоуэр-стрит – довольно странное место. Вход, отмеченный статуями комедии и трагедии, созданными Аланом Дерстом в 20-е, одновременно величественный и едва заметный. Узкая дверь ведет в здание, слишком маленькое для трех театров, офисов, репетиционных залов, мастерских и так далее. Я помню лабиринт белых коридоров и лестниц с вращающимися дверями; в первый визит я чувствовал себя лабораторной крысой. На этот раз мы встретились в новом, довольно шикарном кафе на первом этаже.

– Я очень хорошо помню Дэмиэна Каупера, – начала Лиз тихим голосом. Мы устроились за столиком с капучино в окружении черно-белых фотографий последнего выпуска. Кроме нас в кафе сидели несколько студентов; они болтали между собой или читали сценарии. – Я всегда знала, что он далеко пойдет. Дерзкий был парень.

– Я и не знал, что вы уже преподавали.

– Это был 1997 год, я только начинала. Дэмиэн тогда учился на втором курсе.

– Значит, он вам не понравился?

– Ну я бы так не сказала. Я вообще стараюсь не демонстрировать личного отношения к студентам: здесь все излишне чувствительны, легко заработать обвинение в фаворитизме. Я просто излагаю факты. Дэмиэн был очень амбициозен, он бы собственную мать зарезал, если бы это помогло получить роль…

Тут Лиз слегка осеклась.

– Не самый удачный пример, учитывая обстоятельства… Но, думаю, вы поняли.

– Вы помните ту постановку «Гамлета»?

– Да. Честно говоря, Дэмиэн был великолепен, хоть мне и трудно это признать. Он получил роль только потому, что другой мальчик заболел мононуклеозом. У нас в тот год разразилась целая эпидемия, прямо как чума в Средневековье. Разумеется, Дэмиэн с самого начала рассчитывал на главную роль, даже на прослушивании читал один из монологов Гамлета – хотел покрасоваться… Знаете, пожалуй, вы правы – мне он действительно не нравился: слишком любил манипулировать людьми. А потом эта история с Дилом…

– Что за история? – встрепенулся я. Неужели между аварией и театральной академией существует связь, которую мы упустили?

– Да ничего особенного, просто Дэмиэн использовал ее на семинаре. Мы проходили так называемое «публичное одиночество»: студенты должны были принести какой-либо значимый для них предмет и рассказать о нем перед классом. – Лиз помедлила. – Так вот, он принес пластиковую игрушку, автобус, и проиграл запись детской песенки «День-деньской колеса крутятся», знаете такую? Рассказал, что ее играли на похоронах мальчика, которого нечаянно сбила мать Дэмиэна.

– А что именно вам не понравилось?

– Мы с ним даже слегка поругались после семинара. Он говорил, что песня разрывает ему сердце, что он не может выбросить ее из головы – все в таком духе. Однако, по правде говоря, я чувствовала некоторую фальшь. По-моему, Дэмиэн использовал эту ситуацию в качестве декораций, его монолог был слишком эгоцентричным. В конце концов, умер восьмилетний мальчик! Может, мать Дэмиэна не настолько виновата, но все-таки она его убила! Я считаю неприличным использовать подобные вещи в качестве упражнения – так я ему и сказала.

– А что вы можете рассказать о Дженнифер Ли? – спросил я.

– Ее я помню хуже. Очень талантливая, но тихоня. Они с Дэмиэном какое-то время встречались и были близки. Боюсь, ее карьера после выпуска не сложилась: пара мюзиклов, не более того. – Лиз вздохнула. – Так бывает… Никогда нельзя предсказать наверняка, сложится или нет.

– А потом она исчезла.

– Да, об этом писали в газетах. К нам даже полиция приходила, задавали вопросы, хотя после выпуска прошло уже лет пять-шесть. Поговаривали, будто она отправилась на встречу с фанатом… ну вы понимаете – бывают такие одержимые поклонники. Впоследствии возникла другая версия: девушка шла на свидание – нарядно оделась, да и соседи рассказывали, что она уходила в хорошем настроении. Дженнифер снимала квартиру в Южном Лондоне…

– В Стрэтеме.

– Верно. В общем, больше ее не видели. Если бы она была знаменита или кто-нибудь усмотрел бы связь между ней и Дэмиэном, может, и поднялась бы шумиха… Он ведь к тому времени успел прославиться. В Лондоне много людей пропадает, вот и она не стала исключением.

– Вы упоминали, что есть фотография…