Это случилось осенью

— Будьте любезны, сядьте прямо, — приказала графиня. — Настоящая леди сидит так, что спина ни в коем случае не касается спинки стула. Начнем с приветствий Вы обе обнаружили прискорбную привычку здороваться, пожимая руку. Это создает впечатление, что вы слишком жаждете снискать расположение того, с кем здороваетесь Дурной тон. Вместо рукопожатия нужно было просто поклониться, когда вас представляли. Исключение может быть сделано, если знакомятся две молодые леди. Что же касается поклонов, вам не следует кланяться джентльменам, которым вы не представлены, даже если часто видите их в обществе. Нельзя также кланяться джентльмену, с которым вы обменялись парой замечаний в доме общих знакомых, а также джентльмену, с которым у вас вышел случайный разговор. Краткий словесный обмен не означает, что вы знакомы друг с другом. Следовательно, никаких поклонов.

— А если джентльмен оказал мне услугу? — спросила Дейзи. — Поднял упавшую перчатку или что-нибудь в этом роде?

— Поблагодарите, но в дальнейшем не кланяйтесь. Вы не знакомы по-настоящему.

— Выглядит как неблагодарность, — заметила Дейзи. Графиня сделала вид, что не слышит.

— Теперь то, что касается обеда. Выпив первый бокал вина, не следует требовать еще. Когда хозяин пускает графин с вином по кругу, это для джентльменов, а не для дам.

Она посмотрела на Лилиан.

— Вчера за обедом я слышала, как вы просили наполнить ваш бокал, мисс Боумен. Очень плохая манера.

— Но лорд Уэстклиф налил мне вина, ни слова не говоря! — возразила Лилиан.

— Только для того, чтобы не привлекать всеобщего внимания к вашей особе.

— Но почему…

Лилиан замолчала, заметив предостерегающий взгляд графини. «Не следует требовать объяснений по каждому пункту этикета, — догадалась она. — Иначе день и в самом деле выйдет слишком длинным».

Графиня перешла к обсуждению манер за столом: как правильно срезать кончик побегов спаржи, как есть перепелов и голубей…

— Бланманже и пудинг едят вилкой, а не ложкой, — поучала она, — и, к моему прискорбию, вы обе ели тефтели с помощью ножа.

Она сурово посмотрела на девушек, как будто ждала, что они сейчас провалятся сквозь землю от стыда.

— Что такое тефтели? — осмелилась спросить Лилиан. Дейзи осторожно сказала:

— Наверное, это те коричневые пирожки под зеленым соусом.

— Мне они даже понравились, — задумчиво произнесла Лилиан.

Дейзи взглянула на сестру с хитрой улыбкой.

— А ты знаешь, из чего их делают?

— Не знаю и знать не хочу. Графиня оставалась невозмутимой.

— Всевозможные тефтели, пирожки с рубленой начинкой и другие блюда из фарша следует есть только вилкой, без помощи ножа.

Помолчав, она взглянула на список, ее птичьи глазки сузились

— А теперь, — глаза-щелки ехидно уставились на Лилиан, — что касается телячьих голов…

Застонав, Лилиан закрыла рукой глаза и бессильно откинулась на спинку стула.

Глава 11

Те, кто хорошо знал уверенную, целенаправленную походку Уэстклифа, были бы немало удивлены, если б имели возможность наблюдать, как граф выписывает медленные круги из кабинета в верхнюю гостиную и обратно. Он небрежно вертел в пальцах письмо, содержание которого занимало его ум вот уже несколько минут. Письмо, конечно, было важным, но не только оно явилось причиной задумчивого настроения графа, Маркусу не хотелось признаваться даже самому себе, но… он предвкушал встречу с Лилиан Боумен. Интересно, как она сможет поладить с матерью? Графиня кого угодно могла разбить в пух и прах, перекроив до неузнаваемости, но своенравная Лилиан наверняка предпочтет остаться самой собой.

Лилиан! Это из-за нее он никак не может обрести былую уверенность в себе, напоминая мальчишку, который в спешке собирает рассыпавшиеся спички назад в коробку. Он не доверял чувствам, особенно своим собственным, питая инстинктивную неприязнь ко всем или всему, что может представлять угрозу самообладанию. Мужчины семьи Марсден всегда славились особой рассудительностью. Старый граф, отец Маркуса, улыбался крайне редко. Казалось, граф посвятил свою жизнь тому, чтобы вытравить из сына малейшие проблески веселости или легкомыслия. В мире Уэстклифа существовали лишь многочисленные обязанности и заботы.

Меньше всего на свете он нуждался в том, чтобы явился кто-то, кому удалось бы внести разлад в его мысли, особенно если этот кто-то — молодая бунтарка.

Маркус и помыслить не мог, чтобы ухаживать за такой девушкой, как Лилиан Боумен. Разве она будет счастлива, подчиняя жизнь строгим правилам этикета британской аристократии? Невозможно представить. Она — сильная личность, наделенная мятежным духом. Мир Маркуса ее не примет, да и само собой разумелось, что для чистоты славного рода ему необходимо было взять в жены англичанку, ведь обе его сестры вышли замуж за американцев.