Это случилось в Черёмушках – на Енисее

С двадцати часов до нуля всех домой отпустили – нас, четырнадцать во главе с Ждановичем, оставили на высоковольтные испытания. Проводят его после семидесяти часовой прокрутки, и они являются как бы венцом многолетней работы конструкторов, заводчан, монтажников, пусконаладчиков. Самый тревожный и волнующий момент. Доступ на агрегат всем закрыли. Пусконаладчики протянули экранированные провода. Мы промеж статором и тормозными тумбами втискивали свёрнутые пополам в ладонь шириной резиновые маты.

Папа то появлялся на виду, то исчезал – закинув руки назад и сцепив пальцы за бёдрами. Он бысренькими шажками обегал подпятник, выходил в генераторный отсек и тут кружил с обнажённой головой. Сжатые челюсти да пульсирующая на правой стороне шеи вена говорят о том, что сердце его переместилось в район горла. Ждём: выдержит статор или нет после трёхдневных вибраций на холостом ходу. Бог – что хочет, человек – что может.

– Внимание! Подают, – произнёс прораб Коля Горев.

Помимо природных зарев мне пришлось повидать и военные, и как Сталинград пылал по ночам, и как горел Будапешт наблюдал сопляком-юнгой с борта военного катера. Однако не с чем сравнить эти призрачные короны, созданные и управляемые человеком. П когда в третий раз утонуло в темноте дивное диво. Четырнадцать человек заорали «Ура!»

Таким был пуск глазами писателя-романтика Деменчука. Встретиться с Деменчуком Горину свидеться не довелось. Монтажник тяжело болел. Лечился в Сочи.

Как горели красноярские генераторы

Триумвират: плотина-турбина-генератор. Вода, падая с плотины, вращает колесо турбины. Колесо турбины вращает генератор. Генератор вырабатывает электрический ток. Ток по проводам приходит к нам домой в виде тепла и света. Первый казус с Красноярскими генераторами описан в предыдущей главе. Пришла пора рассказать о втором, более масштабном. Генераторы бывают разные и по конструкции, и по единичной мощности. На стройках коммунизма, в пятидесятые годы самыми мощными в мире были генераторы Сталинградской и Куйбышевской ГЭС: 125 тысяч киловатт. Потом «большой скачок» – генераторы Братской ГЭС-225 тысяч киловатт. Потом следующий скачок самая мощная тогда в мире Красноярская ГЭС – 500 тысяч киловатт. Каждый скачок – новые сложности и неприятности. Не обходится без ошибок. Без риска не бывает прогресса. Красноярские генераторы по конструкции почти близнецы Саянских. О них и пойдёт речь.

Героем рассказа будет Валентин Иванович Брызгалов, в те годы главный инженер Красноярской ГЭС, впоследствии первый Генеральный директор Саяно-Шушенской ГЭС. Ему и слово. Спустя тридцать лет записал рассказ Брызгалова Горин Захар Ильич.

Когда сгорели три генератора, стало ясно, что это не случайность, а закономерность. Перед отлётом в Москву на совещание в министерстве, я попросил сфотографировать сгоревшие машины. Картина была жуткая. Вёл совещание министр энергетики Непорожний, присутствовал заместитель министра электротехнической промышленности, то ли Оболенцев, то ли Майорец. Не помню. Слушали меня без особых эмоций. Потом решение. Обычное рутинное решение: «усилить, улучшить, обязать». После совещания подходит ко мне референт Косыгина Захаров, он тоже был на совещании: «Ты когда собираешься назад? Завтра? Задержись на несколько дней. Зайди ко мне завтра».

Так я первый раз попал в Кремль. Волновался, конечно, мальчишка ещё, тридцать шесть лет. Выслушал Захаров, посмотрел фото и говорит» «Через двадцать минут заседание Президиума Совета министров, схожу, покажу фото Косыгину, а ты посиди, подожди». Ну, думаю, влип в историю. Через полчаса Захаров возвращается: «Через два дня заседание Президиума Совета министров, тебя тоже приглашают».