Это смертное тело

— Сэр! Сэр! Не говорите мне, что использование кровельного инструмента при убийстве Джемаймы Хастингс всего лишь невероятное совпадение. Вы не можете, просто не можете утверждать, что наш убийца схватил то, что попало ему под руку, и это «что-то» оказалось одним из инструментов, какими пользуется в своей работе Гордон Джосси. Такого просто не бывает, и вы отлично это знаете.

— Я этого и не говорю.

— Тогда что? Что?!

Линли немного подумал.

— Возможно, орудие использовано с целью свалить вину на Гордона Джосси. Трудно поверить, что Джемайма никому в Лондоне не рассказывала о человеке, которого оставила в Хэмпшире, и о том, что ее бывший любовник — мастер-кровельщик. Джосси приехал в Лондон на поиски, разбросал по улицам открытки с ее фотографией и своим телефонным номером, так что она просто должна была рассказать кому-нибудь — Паоло ди Фацио, Джейсону Друтеру, Фрейзеру Чаплину, Эбботу Лангеру, Иоланде, Белле Макхаггис, а может, и еще кому-нибудь — о том, кто этот человек.

— И что бы она им рассказала? — спросила Хейверс. — Ну ладно, возможно, «мой бывший бойфренд». И все. Разве стала она бы говорить «мой бывший бойфренд-кровельщик»? Зачем бы она стала говорить, что он кровельщик?

— А почему бы ей и не сказать?

Хейверс откинулась на спинку стула. До сих пор она говорила, подавшись вперед, чтобы сделать каждый свой аргумент более убедительным. Сейчас она просто смотрела на Линли. Шум вокруг них то нарастал, то стихал. Когда Хейверс снова заговорила, Линли не был готов к смене темы.

— Это Ардери, правда, сэр?

— Что Ардери? О чем вы говорите?

— Вы прекрасно знаете. Вы говорите это из-за нее, потому что она считает, что это лондонское преступление.

— Это лондонское преступление, Хейверс. Вряд ли мне нужно напоминать вам, что преступление совершено в Лондоне.

— Верно. Отлично. Просто блестяще. Вам не нужно мне напоминать. Да и мне не нужно напоминать вам, что мы живем не в том веке, когда единственным средством передвижения были лошади. Вы, кажется, думаете, что никто из Хэмпшира — а в это число вы можете включить Джосси, Уайтинга, Хастингса или чертова Санта-Клауса — не смог бы добраться до Лондона, совершить преступление и вернуться домой?

— Санта-Клаус вряд ли приедет из Хэмпшира, — сухо заметил Линли.

— Черт возьми, вы отлично знаете, о чем я говорю.

— Хейверс, послушайте. Не будьте…

— Кем? Дурой? Вам ведь это слово хотелось использовать? Но на самом деле вы защищаете ее, и мы оба знаем это, хотя только один из нас понимает, зачем вы это делаете.

— Это возмутительно и несправедливо, — сказал Линли. — И должен отметить, хотя вас это никогда не останавливало, что вы нарушаете субординацию.

— Незачем говорить со мной начальственным тоном, — отрезала Барбара. — С самого начала она хотела считать это лондонским преступлением. Она поступила по-своему, когда решила, что убийца — Мацумото, и она будет действовать по-своему, когда получит у него фоторобот, а Хэмпшир тем временем кишит преступниками, на которых никто не хочет обратить внимание…

— Ради бога, Барбара, ведь это она послала вас в Хэмпшир.

— И приказала возвращаться, прежде чем я там закончила. Уэбберли никогда бы этого не сделал. И вы бы этого не сделали. Даже мерзкий Стюарт этого бы не сделал. Она не права, не права, и… — Хейверс замолчала, как будто у нее кончились все слова. — Я хочу курить.

Она подхватила свои вещи и пошла к двери. Линли последовал за ней, обходя столики и встречая любопытные взгляды обедающих.

Он подумал, что все дело в логическом скачке, который сделала Хейверс. Просто она пришла к неверному выводу.

Выйдя на улицу, Барбара направилась к своей машине, которую оставила на дальнем краю стоянки, возле бензонасосов. Линли, припарковавшийся ближе к кафе, сел в «хили эллиот» и поехал за ней. Поравнялся с Барбарой. Та жадно курила и что-то бормотала себе под нос. Она взглянула на него и ускорила шаг.

— Хейверс, садитесь, — сказал Линли.

— Я лучше пойду.

— Не глупите. Садитесь. Это приказ.

— Я не подчиняюсь приказам.

— На этот раз подчинитесь, сержант. — Он увидел ее лицо, прочел в нем боль, заставлявшую ее вести себя так, и мягко сказал: — Барбара, пожалуйста, сядьте в машину.

Она посмотрела на него, а он — на нее. Наконец Барбара отшвырнула сигарету и села в машину. Линли ничего не стал говорить, пока не доехал до единственного тенистого места. Тень отбрасывал огромный грузовик, водитель которого, должно быть, обедал сейчас в кафе, только что покинутом ими.

— Эта машина, должно быть, обошлась вам в копеечку. Но почему, скажите на милость, здесь нет кондиционера?

— Ее сделали в тысяча девятьсот сорок восьмом году, Барбара.

— Глупое оправдание.

Барбара не смотрела ни на него, ни вперед, где в просветах между кустами виднелась трасса М-3, по которой в южном направлении неслись машины. Она смотрела в боковое окно, и Линли видел только ее затылок.

— Вы не должны сами стричь себе волосы, — сказал он Барбаре.

— Заткнитесь, — прошептала Барбара. — Вы говорите как она.