Это смертное тело

— А он этого не сделал, — подхватила Изабелла. — Уинстон просматривал записи с камер видеонаблюдения, искал «веспу» цвета лайма с рекламой. Они обошли все близлежащие дома, спрашивали жильцов о зеленой «веспе» с рекламой.

— Ему требовалось то, что легко заметить и запомнить.

— Значит, в Стоук-Ньюингтон он ездил не на зеленой «веспе»?

Линли кивнул.

— Я звонил в «Шепердс-буш», после того как договорился с Барбарой о встрече с ее шпионом. Фрейзер Чаплин ездил туда, чтобы покрасить «веспу» и наклеить рекламу. Но сделал он это после смерти Джемаймы.

Белла Макхаггис вытаскивала из своей машины новый контейнер для разведения червей, и в этот момент приехала столичная полиция — двое офицеров, с которыми Белла говорила в Скотленд-Ярде в тот день, когда нашла сумку бедной Джемаймы. Копы припарковались на другой стороне улицы в старинном автомобиле, поэтому она их и заметила. Появление такого автомобиля на Оксфорд-роуд — да и на любой другой улице — должно было привлечь внимание. Автомобиль говорил о потакании владельца своим желаниям, о немереных деньгах, о бензине, на который не скупятся. А как же охрана природы? Где же здравый смысл? Белла не помнила имена полицейских, однако кивнула, когда они к ней направились.

Мужчина, вежливо представившийся инспектором Линли, — его спутница назвалась суперинтендантом Ардери, — вынул контейнер из машины Беллы. У этого мужчины хорошие манеры, в этом нет никакого сомнения. Кто-то правильно его воспитал, а о большинстве людей младше сорока этого нынче не скажешь.

В Патни они приехали явно не для того, чтобы помочь ей с разведением червей, поэтому Белла пригласила их в дом. Инспектору все-таки пришлось поставить контейнер на задний двор, и, поскольку попасть туда можно было только через дом, Белла предложила им чаю.

Они отказались, и женщина — суперинтендант Ардери — сказала, что они хотят поговорить. Белла согласилась, твердо заявив, что она надеется услышать от них об аресте человека, совершившего страшное убийство Джемаймы.

Инспектор Линли заверил ее, что скоро это произойдет.

Суперинтендант уточнила, что они пришли поговорить с ней о Фрейзере Чаплине.

Эти слова она произнесла мягко, и эта мягкость заставила Беллу насторожиться.

— Фрейзер? А при чем здесь Фрейзер? Вы разобрались с медиумом?

— Миссис Макхаггис… — заговорил Линли.

Белле не понравилось то, как это прозвучало. В его голосе слышалось нескрываемое сожаление. Еще меньше понравилось ей выражение его лица, потому что в нем она увидела… жалость? Белла почувствовала, как у нее затвердел позвоночник.

— Что? — резко спросила она.

Ей хотелось указать им на дверь. Интересно, сколько раз ей придется направлять этих глупых людей туда, куда нужно, а именно к проклятому медиуму Иоланде?

Линли снова заговорил. Начал что-то объяснять. Упомянул о мобильнике Джемаймы и о звонках, пришедших на него в день ее гибели, талдычил что-то о базовых телефонных станциях, или как их там называют. Оказывается, Фрейзер звонил Джемайме незадолго до ее смерти, а после уже не звонил, и поэтому копы решили, что Фрейзер убил бедную девочку! Если и есть на свете что-нибудь более нелепое, то Белла Макхаггис не знает, где это и найти!

Потом в разговор вступила женщина-коп. Она стала объяснять что-то насчет мотороллера Фрейзера. Заговорила о его цвете, о рекламе, которую Фрейзер наклеил, чтобы немного заработать, и о том, что на таком мотороллере можно быстро проехать по городу.

— Погодите, — сказала Белла.

Она была не такой тупой, какой, похоже, они ее считали. Она вдруг поняла, куда они клонят. Она сказала, что если их интересуют мотороллеры, те, что так быстро ездят, так это итальянские машины и их можно нанять на день. У нее в доме живет итальянец, который крутил шашни с Джемаймой, а потом Джемайма с ним порвала. Разве все это не указывает на то, что им нужно присмотреться к Паоло ди Фацио, если им так уж приспичило искать преступника в доме Беллы?

— Миссис Макхаггис… — снова заговорил Линли.

Ох уж эти выразительные глаза! Карие. Почему у человека с такими светлыми волосами карие глаза?

Белла не хотела слушать и, конечно же, не хотела слышать. Она сказала им, что все то, что они сказали, ничего не значит, потому что в день смерти Джемаймы Хастингс Фрейзера не было в Стоук-Ньюингтоне. Он был там, где и всегда: между своей работой на катке и отелем «Дюк». Он был здесь, в этом доме, принимал душ и переодевался. Она ведь им говорила, она, черт возьми, говорила им об этом, сколько раз ей еще нужно…

— Он вас соблазнил, миссис Макхаггис?

Этот вопрос задала женщина, и она задала его без обиняков.