Это судьба

— С огромным удовольствием. — Он взглянул на Мишель. — Правда, дорогая?

«Всей семьей» — какие прекрасные слова! Но они не семья и никогда ею не будут, напомнила она себе, однако умудрилась пробормотать нечто утвердительное.

Раскат грома раздался намного ближе, чем раньше, и Мишель опасливо покосилась на открытую дверь террасы.

— Боишься грозы? — спросил Ксавье.

— Нет, — тут же ответила она, потом заметила, как он недоверчиво усмехнулся, и призналась: — Да, боюсь. Если бы была дома, то уже выкручивала бы пробки.

— Не беспокойся, дорогая, я позабочусь о тебе. Если гроза подойдет ближе, сделаю то же самое, — пообещал он с улыбкой.

Мишель посмотрела ему в глаза и не смогла не улыбнуться в ответ.

Люсиль и Морис обсуждали, в какое время лучше всего приехать к ним в гости, но молодая женщина слушала и не понимала их. Слова пролетали мимо, не откладываясь в сознании. Она думала о том, что произойдет, если она поднимется с Ксавье в его спальню. Вспоминала поцелуй у бассейна и удивительно чувственное ощущение, когда их тела соприкоснулись. Если даже это доводит ее почти до неистовства, то что же случится, если она забудет о сдержанности?..

— Мишель, Мишель, — услышала она чей-то голос, пришла в себя и обнаружила, что уже подали десерт и кофе.

Люсиль улыбнулась.

— Я спрашивала, не будете ли вы возражать, если мы с Морисом откажемся от кофе, а отправимся на покой. Мы оба устали, а я еще не совсем окрепла после болезни.

— О нет, конечно, не буду, — ответила Мишель. Она готова была сгореть от смущения, поняв, что не слышала ни единого слова, потому что смотрела на Ксавье. — Я сама собираюсь лечь пораньше.

— Я так и подумала, — улыбнулась Люсиль и засмеялась, заметив растерянное лицо молодой женщины. — Ну полно, не смущайтесь, мы не настолько состарились, чтобы забыть собственную молодость. К тому же вы все равно скоро поженитесь.

— Люсиль, вы не должны уходить, только чтобы дать нам побыть наедине. — Мишель ужаснулась намеку в словах пожилой дамы и боялась даже глаза поднять на Ксавье.

Но та снова засмеялась и поднялась со своего места.

— В нашем возрасте начало одиннадцатого уже глубокая ночь, дорогая. Так что, если позволите, мы удалимся. Спасибо, Ксавье, за прекрасный день.

— Пожалуйста, — искренне ответил он. — Поверьте, я получил огромное удовольствие от вашего общества.

— Не могли бы вы заглянуть на минутку к Сержу и посмотреть, спит ли он? — попросила Мишель, когда пожилые супруги были уже у двери.

— Конечно, — тут же согласилась Люсиль. — Спокойной ночи.

Они вышли, а Ксавье взял бутылку и долил Мишель вина.

— Я же тебе говорил, что они не старомодные и не ригористы, — с усмешкой сказал он.

Ей снова стало жарко.

— Она так сказала потому, что боялась смутить меня.

Ксавье поднял свой бокал.

— Все равно я считаю, что вечер удался.

— О да, они очень милые люди.

— И очень понимающие. — Он улыбнулся той самой улыбкой, что действовала на нее безотказно.

Мишель сделала глоток кофе, надеясь, что горячий крепкий напиток приведет ее в чувство. Но безумные мысли не оставили ее, и она снова представила, какой могла бы оказаться ночь, проведенная вместе с Ксавье.

Гроза подошла совсем близко, поднялся ветер и начался дождь. Ксавье встал и выключил верхний свет.

— Так лучше? — спросил он.

Она кивнула, хотя была не уверена, действительно ли лучше, потому что теперь горели только свечи и обстановка стала еще интимнее.

— Если хочешь, можем забрать кофе и вино и перейти в гостиную.

Но Мишель попыталась отказаться.

— Нет-нет, уже поздно, — сказала она, стараясь оторвать от него взгляд. — Вечер был чудесный, но мне пора.

Правда, ужасная правда заключалась в том, что ей мучительно не хотелось уходить и разрушать окружающую их сейчас атмосферу интимности.

Приказав себе не сходить с ума, она попыталась отодвинуть стул, но не смогла заставить тело повиноваться. У него было свое мнение, своя воля.

— Мишель… — Она неуверенно посмотрела на Ксавье, который прошептал: — Ты ведь знаешь, что я схожу по тебе с ума с той самой минуты, как увидел тебя… Знаешь?

Голова ее закружилась, сердце подкатилось к самому горлу и забилось там, мешая дышать.

— Я… я полагала… полагаю, что нам не надо смешивать игру и реальность. Это ошибка! — быстро произнесла она, будто надеялась словами рассеять свое желание.

Ксавье накрыл ее руку своей и начал поглаживать большим пальцем гладкую нежную кожу. Она задрожала от едва сдерживаемой страсти.

— Но я хочу заняться с тобой любовью и предполагал… Нет, я знаю, что ты тоже хочешь меня.

Его глаза гипнотизировали ее. Она не могла думать ни о чем, кроме его губ, кроме того, как ей хочется, чтобы он поцеловал ее.

— Возможно, — прошептала Мишель, постепенно сдаваясь мощному чувству, которое толкало ее к нему. Его красивые губы изогнулись в самодовольной улыбке. Она тут же заметила ее и поспешно добавила: — Но это еще ничего не значит.

Наступило молчание. Молчание, прерываемое только раскатами грома да шумом ливня за окном, такими же яростными, как и биение ее несчастного, измученного сердца.

Она заставила себя подняться. Он сделал то же самое.