Это судьба

Молодая женщина направилась в ванную и включила воду. Намыливаясь, старалась не думать о том, как Ксавье ласкал ее прошлой ночью. Она подняла голову навстречу теплой воде и позволила ей свободно стекать по телу, словно надеялась смыть не только следы, но и сами воспоминания о его губах, руках, о том, как хорошо ей было в его объятиях. Это только секс, и ничего больше. Она в конце концов современная женщина. Люди теперь наслаждаются ночью страсти и не чувствуют себя ни виноватыми, ни смущенными. Ксавье, наверное, уже забыл обо всем. И ей надо поступить так же.

Но проблема заключалась в том, что она никогда не относилась к сексу легкомысленно, не вступала в быстротечные связи… И все же вчера отдалась Ксавье без оглядки, полностью, ничего не пряча. Самозабвенно и упоенно. Почему она так вела себя?

И тут вдруг Мишель вспомнила, как он держал ее в объятиях уже после того, как их страсть была утолена. Вспомнила тепло и нежность его рук, вспомнила, как ощущала себя любимой и защищенной.

Все это привиделось ей? Возможно. Ведь Ксавье категорически заявлял, что не желает серьезных отношений. Фактически это был один из основных плюсов их соглашения: отсутствие взаимных обязательств. Он специально повторил ей эти слова. Ему нравилось, что она не из тех женщин, которые позволят себе увлечься и принять вымысел за реальность. Так что остается только признать, что прошлой ночью у них был просто секс — пылкий жаркий секс без всякого подобия чувств. По крайней мере, с его стороны.

Мишель крепко зажмурилась, потрясла головой и приказала себе прекратить анализировать случившееся и принять его как данность. Ей и так есть чем занять ум. Надо сконцентрироваться на встрече с его родителями, на том, что она должна будет улыбаться и делать вид, будто по уши влюблена в их сына.

Вчера перспектива казалась пугающей, сегодня — просто кошмарной. Она никогда не умела лгать. Любой, взглянув на нее, легко узнает правду… что она глубоко, до безумия влюблена в Ксавье Моранделя.

Мишель похолодела, несмотря на льющуюся теплую воду. Потом выключила кран и постояла, пытаясь осмыслить это умозаключение.

Да, думала она, я люблю его… по-настоящему люблю.

И ужаснулась, потому что знала: для Ксавье ни прошлая ночь, ни их помолвка не значат решительно ничего. Когда она сыграет свою роль и его родители успокоятся, их отношениям придет конец. Они, возможно, даже больше никогда не увидятся.

Боже, как же больно! И это только мысль. А что же будет, когда так оно и случится?..

— Мишель? Мишель, ты здесь? — послышался голос Ксавье.

Она замерла, не зная, что делать, как посмотреть ему в глаза. Как спрятать злосчастное чувство…

— Мишель! — Он был уже возле двери ванной.

— Сейчас, сейчас. Уже выхожу. — Она поспешно завернулась в полотенце и заметила, как дрожат ее руки. И не только руки, все тело реагировало так на его голос.

— Я принес тебе кофе.

— Спасибо, поставь, пожалуйста, на столик. — Мишель привалилась к двери и закрыла глаза. Собралась с духом и крикнула: — Послушай, если тебе повезет, то ты имеешь шанс, выходя отсюда, наткнуться на Люсиль и придать достоверности нашей игре!

Она вложила в эти слова все оставшиеся силы, но была довольна результатом. Они прозвучали беспечно и несерьезно.

— Может быть. — Его голос был безмятежным и безразличным. — Ты собираешься выйти и сказать мне доброе утро?

Мишель заколебалась. Она знала, что когда-нибудь придется взглянуть ему в глаза, но сейчас… А вдруг он догадается, что она чувствует? Как унизительно! И с облегчением услышала топот маленьких ног.

— Тетя Мишель, ты где? — позвал Серж. Она поспешно накинула халат. Встретиться с Ксавье в присутствии племянника будет значительно проще. Она сможет сделать вид, будто вообще ничего не было. Мишель посмотрелась в зеркало — мокрые волосы, бледное лицо, блестящие глаза. Жаль, нет косметички. И тут же обозлилась: да какая, к черту, разница, как она выглядит?

Молодая женщина глубоко вдохнула, выдохнула и открыла дверь.

Серж оживленно болтал с Ксавье.

— Мы когда уже поедем на день рождения? Скоро?

— Ты еще даже не позавтракал, — заметила Мишель, входя в комнату.

Серж стоял посреди комнаты в своей симпатичной голубой пижаме с собачками.

— Ну когда мы поедем, дядя Ксавье? — настаивал он.

— Вечером, ранним вечером, — ответил тот.

— Да этого еще тыщу лет ждать! — И Серж с недовольным видом наморщил нос.

— Совсем нет. Ты и оглянуться не успеешь, как вечер наступит, — возразил Ксавье и повернулся, чтобы взглянуть на Мишель.

Он был потрясающе красив в джинсах и джинсовой рубашке с расстегнутым воротником. Она едва не задохнулась от раздирающих ее противоречивых чувств.

— Доброе утро! — Ксавье улыбнулся лениво, но удивительно обаятельно.

— Доброе утро. — Мишель смутилась и поспешила обратиться к племяннику: — Ну-ка, пойдем скорее, дорогой, тебе тоже пора умываться. Хватит, не надоедай больше дяде Ксавье. — Она говорила очень быстро и деловито.