Это так просто… и прочая ложь

Боюсь, моя история – из тех, на которые уходит много времени. Я не из тех, кто быстро прозревает: мне потребовалась целая жизнь, чтобы начать понимать хоть что-то из того, что со мной происходило. Так что придется начать рассказ с самого начала.

Мой отец был ветераном Второй мировой войны. Дети у них с мамой начали рождаться, едва отцу исполнилось восемнадцать, а самый последний ребенок появился, когда ему уже стукнуло тридцать восемь. Прямо с войны он попал в пожарную службу Сиэтла, отчаянно пытаясь обеспечить семью, в которой к моменту моего появления на свет – 5 февраля 1964 года под именем Майкла МакКагана – числилось восемь детей.

В моем квартале было несколько Майклов, в том числе один мальчик из соседнего дома. Вместе с этим Майклом жил дедушка из Ирландии, и этот дедушка дал мне прозвище «Дафф», чтобы было проще различать нас. Позже, когда Guns N’ Roses стали знаменитыми, мой отец принялся приписывать себе эту заслугу – он говорил, что называл меня в детстве МакДаффом. Но в любом случае, сколько себя помню, меня всегда звали Даффом.

Не уверен, что маленький мальчик мог бы желать большего, чем иметь отца-пожарного. И если в младших классах меня и смущало, что мои мама и папа были намного старше родителей моих друзей и одноклассников, по крайней мере, я находил утешение в том, что папа был героем.

Мои родители взрослели во время Великой депрессии, и этот опыт определил их взгляды на деньги, на работу и на жизнь в целом. Помню, мама рассказывала истории о том, каково было расти во времена депрессии, как не хватало денег на отопление дома зимой и приходилось постоянно носить свитера и пальто, как ее мать чинила сломанные роликовые коньки или куклу, это был единственный мамин подарок на Рождество.

Если вам случится побывать на ужине в семействе МакКаганов (конечно, народу там будет немало), попробуйте негромко сказать: «FHB»[10] – и увидите, что произойдет. Восемь братьев и сестер немедленно возьмут себе по крохотной порции, сидя за заурядным фуршетным столом. «Семья экономит», – так говорили в нашей семье на протяжении многих лет: детей было много, и родителям не хватало денег прокормить нас. Но почти всегда кто-то приглашал на ужин друга, и вот тогда звучал секретный код «FHB»: убедитесь, что гостю досталось вволю еды, а сами берите небольшие порции и помалкивайте. Детей учили бережливости и экономии на живом примере.

Еще у моего старика имелся сторонний бизнес по покраске домов, и я никогда не забуду, как был счастлив, когда дорос до того, чтобы взбираться на строительные леса, отскребать старую краску и наносить новую в компании старших братьев и других пожарных, которым отчаянно был нужен дополнительный заработок. А поскольку Каскадные горы торчали чуть ли не у нас на заднем дворе, папа брал нас с братом Мэттом и нашей верной собакой Му в поход в район Альпийских озер, чтобы порыбачить и разбить лагерь под звездами. Там мы видели медведей и оленей, и мой отец казался всезнающим и способным на все. Но я подметил, что, когда мы возвращались с уик-энда, покрасив очередной дом или проведя время в горах, дома царило напряжение. Даже в юном возрасте мне было до боли очевидно, что брак моих родителей оказался несчастливым. Отец казался вечно взбудораженным, и его вспышки гнева возмущали и меня. Мать для меня была святой, так что, видя боль в ее глазах, я приходил в ярость.

Когда мне было семь, отец уволился из пожарной службы и вскоре подыскал новую работу – пожарный инспектор в страховой компании. Это подразумевало частые разъезды (по крайней мере, так говорили нам). Я помню, как чувствовал облегчение, когда он уезжал и все приходило в норму: дети переставили ходить на цыпочках и могли смеяться, шутить и включать музыку.

Вскоре после выхода отца на пенсию мама решила пройти профессиональное обучение в Общественном колледже северного Сиэтла, чтобы в сорок пять лет, родив восемь детей, наконец-то начать работать вне дома. Это случилось, когда мне было девять. Буквально через пару дней после того как мама вышла на работу, я вернулся из школы и обнаружил отца (который приехал домой на неделю) в постели с женой нашего соседа. Это была мать моего лучшего друга. Конечно, они сделали вид, что ничего необычного не произошло, – да я уверен, что, по их мнению, я был слишком мал, чтобы понять. Но я все уловил правильно: понял, что из себя представляют секс и измена, а еще – что якобы героическая жизнь моего отца была обманом. Я осознал, что мне придется скрыть эту историю от мамы, чтобы она не страдала. Это было суровое вступление во взрослую жизнь.