Это у меня в крови (ЛП)

Под шоколадом она подразумевала напиток, который мне подали в мое первое здесь утро, поэтому я загорелась желание сходить и попытаться выяснить, что в нём было. Тео, Луна и Кастилио уже расселись вокруг кухонного стола; прабабушка, наверное, уже легла спать. Барная стойка была завалена горшками и кастрюлями, тарелками и объедками. Ближе к бабушке лежал перец чили, апельсиновые корки и пластмассовый медведь, наполовину заполненный мёдом, и что-то похожее на измельченные лепестки красной розы.

– Нет, нет, нет. – Сказала бабушка, увидев меня, и прикрыла стойку руками. Могу сказать, что это подразумевалось как шутка, поэтому не обиделась.

– Не смотрю, – пообещала я.

Затем, как это часто бывало, бабушка что-то сказала на испанском и я разобрала своё имя. ( Она произнесла что-то похожее на ая-яй.) Секундой позже Тео выбежал.

– Тео, – заорала Луз. – Вернись, сынок! Бабушка просто пошутила! – Луз повернулась к своей матери. – Мама, тебе не стоит дразнить его этим!

– Что? – спросила я. – Что случилось?

– No es nada/ ничего, Аня. Ба немного позабавилась с Тео, – объяснила Луна.

– Я услышала своё имя, – воспротивилась я.

Кастилио вздохнул.

– Бабушка сказала, что Аня получит рецепт, только если станет членом семьи.

Я уставилась на бабушку. Она пожала плечами, как бы говоря «Ну и что с того?» Затем она принялась яростно взбивать всё, что лежало в горшке. Я сказала всем, что хочу с ним поговорить.

Я вышла в гостиную. Его там не было, поэтому я взяла фонарик и вышла в сад, излюбленное место Тео. Хотя было темно, я знала, что он где-то там, с мачете в руке, проверял деревья какао на признаки грибка.

– Тео, – позвала его я.

– Только потому что сезон в основном закончился, ты не увидишь посев, Аня. Посвети фонариком.

Я направила на него свет.

– Смотри, вот здесь монилия. Невероятно! – Тео срезал малюсенький стручок. Порез не был чистым. Если бы он был моим, Тео его бы переделал.

– Здесь, – сказала я и забрала у него мачете. – Дай я. – Я взмахнула им.

– Неплохо, – признал Тео.

– Тео, – начала я, но он меня прервал.

– Послушай, Аня, они ошибаются. Я тебя не люблю. – Он помолчал. – Я просто их ненавижу.

Я спросила, кого это – их.

– Мою семью, – сказал он. Всех их.

Я спросила, как он мог их ненавидеть. Они же бли такими замечательными и добры по отношению ко мне.

– Это пытка – жить в одном доме с женщинами! Сборище глупых старых сплетниц. Но я не могу от них сбежать. С моего рождения они ожидают, когда я стану здесь всем заправлять. Даже моё имя, Аня. Они ожидают что я буду всё это делать, но никто меня не спрашивал. Никто не спрашивал. Я не люблю тебя, нет.

– Как скажешь, – пошутила я.

– Нет-нет, ты мне очень нравишься. Но с тех пор, как ты сюда приехала... Я тебе завидую! Я хочу увидеть ещё что-нибудь, кроме фермы в Чьяпасе, фабрики в Оахаке и Табаско. Я хочу походить на тебя и не знать, что делать дальше.

– Тео, мне здесь очень нравится.

– Тебе находиться здесь в удовольствие, потому что не нужно находиться тут вечность. Видеть уже не могу одних и тех же людей день за днем до конца всей своей жизни. Они думают, что я в тебя влюблен, в некотором роде даже так и есть. Я рад встретить такого человека как ты. Я рад знать, что кто-то считает меня умным, и кто не говорит как я, и кто не знает меня с пеленок. И может быть, я в тебя влюблен – если любовь означает, что я боюсь того дня, когда мы расстанемся. Я знаю, мой мир снова уменьшится.

– Тео, мне здесь очень нравится. И это место, и твоя семья, они невероятно добры ко мне. Там, откуда прибыла... Всё не так, как ты думаешь. У меня не было выбора. И я ушла.

Тео взглянул на меня.

– Что это значит?

– Я хотела бы объяснить, но не могу.

– Я рассказал тебе все свои секреты, а ты мне ни одного. Ты мне не доверяешь?

Я задумалась над этим. Я ему не доверяла. Я решила рассказать только часть истории. Перво-наперво я взяла с него обещание не рассказывать семье.

– Буду осмотрителен.

– Довольно шумная осмотрительность, – сказала я.

– Ты же меня знаешь, Аня. Я только глупости несу. Ничего важного не срывается с моих губ.

– Ты говоришь, что завидуешь мне, но клянусь, Тео, у меня больше оснований завидовать тебе. – Я рассказала ему об убийстве моих родителей, подставе старшего брата и как он оказался в бегах ( я решила не упоминать, что я тоже была в бегах), как в прошлом году умерла моя бабушка и мы с сестрой остались одни, и что меня убивает невозможность быть с нею каждый час и каждый день. – Были бы у меня твои проблемы.

Тео кивнул. Его глаза и сжавшиеся челюсти подсказали мне, что он хотел уточнить, но не стал. Вместо этого он долго молчал.

– Ты снова это сделала – заставила меня чувствовать себя дуралеем. – Он взял мою руку и ухмыльнулся. – Ты останешься до следующего урожая? Мне предстоит тебя многому и многому научить. И мне нравится вот так запросто говорить с кем-то.

– Да. – Конечно, я остаюсь здесь до следующего урожая. Я застряла здесь точно так же, как и Тео, если не дольше. Я хочу оставаться здесь, даю себе обещание вернуться в Нью-Йорк или пока меня привечают Маркесы, смотря что случится раньше.

ГЛАВА 8