Это в сердце моем навсегда

Под утро противник атаковал Вороньки. Завязался ожесточенный бой. Штаб фронта переместился в рощу восточное села. Оборонявшиеся в Вероньках подразделения были не в силах сдержать натиск гитлеровцев и ушли из селения в разных направлениях. Управление 31-го корпуса отходило с одним из них и утром 20 сентября подошло к Жданам. Через этот населенный пункт проходили и сохранившие боеспособность части, и разрозненные мелкие группы, и даже одиночки. Я решил организовать в этом районе хотя бы временную оборону. На перекрестках дорог были расставлены штабные офицеры. Они останавливали всех проходивших через Жданы, формировали из них команды, ставили задачи. Вскоре от командующего к нам прибыли три генерала и несколько полковников. Они стали энергично нам помогать.

Вместе со штабными подразделениями управление корпуса расположилось в большом котловане, в трех километрах южнее Ждан. Я запретил кому бы то ни было выходить из него, потребовал от всех ничем не выдавать себя противнику. Танки и пехота гитлеровцев были совсем рядом. Наши наблюдатели видели, как они жгли занятое село, кричали: «Рус, выходи!» Мы выжидали. С наступлением темноты они ушли дальше. Все, кто находился в котловане, перебрались в ближайшую рощу, а затем пешим порядком двинулись на Хрисановку.

Утром 21 сентября расположились в лесу восточное Хрисанрвки. Сюда прибыл представитель командующего фронтом и передал нам приказ пробиваться из окружения в направлении на Зеньков.

Переночевать решили в Хрисановке. В дома не заходили, устроились в сараях, в скирдах, под навесами. С рассветом послал группу бойцов в колхоз с просьбой накормить нас. Колхозники приготовили обед, принесли его в ведрах, дали продуктов на дорогу. Утром 22 сентября нас атаковали неприятельские танки. Мы скрылись от них в лесу. Шли на Черевки.

В одной из рощ наткнулись на трупы красноармейцев. Их было много. Женщина, полоскавшая в Короле белье, предупредила нас:

— Не ходите в село, там немцы. Идите направо…

— Откуда здесь столько убитых? — спросил я.

— Фашисты лес прочесывали, — ответила молодка.

— А где тут можно перейти реку?

Женщина показала. Мы переправились, нашли проводника. Камышами он вывел нас к северо-восточной окраине села Черевки. Там передохнули, поели. Затем направились к Савинцам. На рассвете 24 сентября услышали стрельбу артиллерийских батарей с восточного берега реки Псел. Выслали разведку. Она установила, что мы находимся в расположении 3-й кавалерийской дивизии генерал-майора М. Ф. Малеева.

Как я потом узнал, разведчики сообщили конникам, что из окружения выходит управление 31-го стрелкового корпуса во главе с генералом Калининым.

— Он, случаем, не из кавалеристов? — спросил командир одного из эскадронов.

— Да, — подтвердили разведчики, — он рассказывал, что служил у Котовского.

— Так мы же с ним вместе были в шестнадцатом кавполку!

Кавалерист подозвал коновода и распорядился:

— Возьми моего коня и отведи генералу…

Я до слез обрадовался встрече со старым товарищем. Мы крепко обнялись.

— Дорогой мой, — говорил я при этом, — вот как нам пришлось повстречаться…

Затем всех нас принял командир дивизии. Он расспросил о наших злоключениях, поздравил с выходом из окружения и распорядился накормить. После краткого отдыха мы на грузовых машинах поехали в Харьков. Там прошли проверку и были направлены в резерв.

Здесь мне удалось кое-что узнать о выходе из окружения штаба Юго-Западного фронта. Многие генералы и офицеры из его состава погибли. Эту участь разделили и генерал-полковник М. П. Кирпонос и мой старый сослуживец по коннице генерал-майор Д. С. Писаревский.

Заканчивался сентябрь, надвигалась глубокая осень. Обстановка на фронте продолжала оставаться крайне напряженной. Я находился в распоряжении главкома Юго-Западного направления и каждый день ждал вызова. Хотелось поскорее снова отправиться на передовую. Но время шло, а назначения все не было.

Правда, совсем без дела сидеть не приходилось. Из прибывающих кавалерийских частей и соединений мне и полковому комиссару Быстрову было поручено сформировать конную группу. Этим мы и занимались с утра до ночи.

Среди старых кавалеристов попадались знакомые. Особенно обрадовался, когда узнал, что к нам идет дивизия полковника Андрея Антоновича Гречко. Я выехал навстречу. После большого марша соединение остановилось в каком-то селе. Бойцы мыли лошадей, готовились к ночлегу. И люди и конский состав основательно выбились из сил. Главком направления Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко предоставил им две недели на отдых и поправку.

Андрея Антоновича я застал в штабе. Он давал указания командирам о размещении частей, приведении их в порядок.

Мы с Гречко вместе учились в Военной академии имени М. В. Фрунзе. Последний раз виделись лет пять тому назад. Само собой, начались взаимные расспросы. За чаем переговорили о многом. Вспомнили былое, погоревали о семьях. Я о своих ничего не знал: куда вывезены, живы ли…

Обсуждали положение на фронте, оценивали первые бои.