Это Вам для брошюры, господин Бахманн!

За последние несколько десятилетий самым большим успехом в стране, о которой вы собираетесь делать свою брошюру, самым большим и шумным успехом пользуются книги некоего писателя, вернее сказать, пародии на писателя, а еще вернее – пародии на человека. В самых тяжких ночных кошмарах вы не можете представить себе этого тошнотворного типа – его личные мерзость, убожество, скудоумие и безвкусие превосходят даже содержание его книг. Это непостижимо безвкусные книги, написал я Бахманну, это эссенция человеческой низости в твердом переплете – я читал эти книги, Бахманн, как и сборник бульварных хроник, исключительно в профилактических целях, это была своего рода вакцинация против бездушия, против безумия, чтобы, так сказать, лучше узнать врага, и поверьте мне, Бахманн, эти книги – эссенция низости и подлости, эссенция, я бы даже сказал, эпохальная в своем презрении к культуре, начиненная отвратительнейшими предрассудками; эти книги канонизируют низость как главнейшее достоинство нации, написал я Бахманну, и рука моя дрожала, пока я писал эти слова, – они канонизируют низость и подлость как редкую доблесть страны, о которой вы собираетесь издавать свою брошюру и волей неволей делать ей рекламу; в той стране эти книги побили все рекорды продаж! – и ничего в этом странного нет, добавил я, потому что здесь речь идет о массовой и тотальной идентификации писателя и народа.

Вся нация объединилась вокруг этих книг, весь народ в своей экстатической приверженности к умопомрачительному безвкусию этой так называемой литературы признал вышеупомянутого так называемого писателя чуть ли не национальным скальдом. Можно только удивляться, почему он не достиг такого же статуса ни в одной стране, обозначенной на глобусе. Это прямо загадка – почему он не известен ни, скажем, в Китае, ни на Берегу Слоновой Кости, ни в США. В моей-то стране все убеждены, что на их широтах родилась звезда мировой величины, сверхписатель и сверхчеловек, чье мастерство вобрало в себя и Песнь Песней и последние достижения постмодернизма, сверхписатель и сверхчеловек, объединивший в своем творчестве все шедевры мировой литературы и, впитав таким образом все лучшее, создавший нечто, что можно назвать «сливками сливок». О нем пишут диссертации, по его книгам снимают фильмы с самыми известными актерами страны. Все это обсуждается в печати с такой страстью, как будто речь идет о вторжении марсиан. Его романы публикуют в газетах, подхватывают каждый выплюнутый его вонючим принтером исписанный листок; всю эту мерзость люди получают прямо на развороте утренней газеты или в кретинских приложениях чуть ли не каждый день, потому что отсутствие таланта этот субъект восполняет невероятной плодовитостью, – и они читают все это, Бахманн! Они читают всю эту пакость, подумайте только, на тех градусах северной широты, о которых идет речь… они читают всю эту пакость, онемев от восхищения, обезумев от экстаза, – каждую страницу, каждую строчку, которую выплевывает его вонючий принтер… это непередаваемый, глобальный идиотизм, эту страну следует стереть с лица земли!

Этот субъект несколько раз вслух удивлялся, что ему еще не поставили памятники на всех площадях всех столиц, он никогда не упускает случая рассказать, как его читатели путешествуют по следам его героя, пьют кофе или пиво в тех самых кафе, что и он, этот герой, заказывают ту же протухшую еду и те же вульгарные сигары… этот тип, как и его полоумные читатели, совершенно убежден, что он достиг статуса полубога… одно существование этого субъекта составляет достаточную причину, чтобы покинуть страну, он преследует вас буквально отовсюду: если он не гость на каком-нибудь из тошнотворных ток-шоу, значит, он его ведущий; он вещает с совершенно невыносимым самодовольством о чем угодно, начиная от памятников культуры и кончая специальными тренировками, так называемым культуризмом, которым этот субъект и сам занимается ежедневно по три часа, а что еще ждать при таком-то комплексе неполноценности, но самое главное – самое главное, Бахманн, представьте только, Бахманн, – у него есть свои взгляды и на литературу! И никогда он не пропустит случая прервать собеседника, оскорбить и унизить, он просто без этого жить не может, как наркоман без героина, литература у него что-то вроде навязчивой идеи, написал я Бахманну, он литературный наркоман, а ведь именно литература должна послужить основой вашей брошюры, она составляет как бы всю концепцию вашей брошюры… и, надеюсь, вас не удивит, когда я открою еще один секрет этого субъекта: он страстный охотник. Никто не отвращает меня больше, чем охотники в этой стране, а их там тринадцать штук на дюжину. И частные, и государственные каналы соревнуются между собой за право сделать программу об этом так называемом писателе на охоте.