Это внутри

Подталкиваемые Бобом, парни вывалились на крыльцо. На улице стоял Сайхем, его лицо застыло от ярости. Он молча указал приятелям в сторону от дороги, где кончался свет фонарей, и мальчишки пропали во мраке.

Джереми встретился глазами с Бобом и замер. Браун спустился со ступеней и, подойдя к Сайхему, схватил его за лацканы куртки.

— Она не сказала ни слова. Ни слова! Но я знаю, что это твоя работа, мерзавец. И найду способ доказать это!

Голос Боба дрожал от гнева.

— А если нет, то я своими руками пристрелю тебя, как ядовитую гадюку! Мне терять нечего! Так что не надейся, подонок, конец у тебя один!

Он оттолкнул побледневшего Сайхема и тяжело поднялся на крыльцо.

Внутри бара Полли поднимала столы, прижав к уху телефон. С улицы раздался звук сирены, по стенам полыхнули голубые и красные огни. София сидела на полу, перебирая осколки стекла. Взглянув на вернувшегося Боба, она улыбнулась. Он помог ей подняться и хотел усадить на стул, но старуха внезапно крепко обняла Брауна, чмокнула в губы и спрятала лицо у него на груди.

***

Страх в Джереми мешался с яростью, ночной свет делил все на черное и белое, заставляя щуриться от яркого контраста, руки подрагивали от сдерживаемого напряжения.

«Она сама во всем виновата».

Удар сердца.

«Я лишь сделал то, о чем она просила».

Белые в лунном свете, умоляюще протянутые к нему руки.

«Она вынудила меня».

Вдох.

Он не знал, чего хочет больше — сжаться в темный комок или выплеснуть весь этот ядерный коктейль в чудовищном усилии, обрушив небеса на землю, сметая прочь весь мир, да и себя заодно.

У Джереми не хватило сил даже как следует отчитать парней, весь гнев, вызванный звонком Дика, словно рассыпался пеплом. Слова выходили какими-то неубедительными, он не узнавал себя. Даже дерзкое упоминание Энди о случае с Чаком Ферретом осталось без ответа.

Сайхему нужно было предпринять решительные действия, чтобы навечно впечатать в разум «Крепости» свое клеймо лидера, но в данный момент его занимало другое. Липкий страх заливал слизистыми потоками горло, не давая вдохнуть. Этот страх был неодолим. Страх делал Джереми слабым. Глядя на свои дрожащие пальцы, с трудом удерживающие сигарету, ему хотелось кричать.

Ускользающие голоса снова тянулись к нему. Еще не слышимые, но уже осязаемые, на самой границе восприятия. Где-то там, во мраке…

«У тебя нет выбора. Нет выбора. Ты должен заставить их замолчать. Заставь их всех замолчать».

Сержант Гленн любил длинные витиеватые предложения, за милю отдающие канцелярией. Родители пятерых нарушителей порядка вынуждены были не только возместить ущерб, но и все утро выслушивать речи, похожие на треск рвущейся паутины.

«Эдельвейс» не потерпел большого урона, никто не пострадал. Пьяная драка в баре показалась невинной мелочью по сравнению с неведомой угрозой, на защиту от которой сержант бросал все силы.

***

Джефф повесил на место грабли и снял рабочие рукавицы. Элис перемывала молочные бидоны. Он любовался тем, как она откидывала с лица непослушные кудряшки и вновь склонялась над блестящим боком очередной посудины.

Он любил ее. За годы брака Джефф узнал, что любовь бывает разной: Элис становилась для него то ребенком, нуждающимся в утешении, то сводящей с ума любовницей, она могла быть мудрой матерью, коллегой-профессионалом и самым лучшим другом. Лики любви сменяли друг друга, волны чувств взлетали и падали множество раз, но любовь оставалась любовью.

Джефф тихонько подошел сзади, дождался, когда она встанет на цыпочки, чтобы поставить на полку чистый бидон, и обнял. Она хихикнула и прижалась к нему, подставляя шею для поцелуя. Через некоторое время Элис повернулась и с улыбкой отвела его руки.

— Перестань… Что, если зайдет Чак и увидит нас?

— Чак уже не ребенок, — возразил Джефф — пусть знает, что его родители после стольких лет брака все еще хотят друг друга.

Элис фыркнула.

— Думаешь, он этого не знает? В спальне ни ты, ни я не умеем вести себя тихо.

Ее глаза светились теплым лукавством, полные губы дрогнули в улыбке. Он снова привлек ее к себе и поцеловал так, что у Элис сбилось дыхание. Она решительно уперлась ладонями ему в грудь.

— Пожалуйста, Джефф… хотя бы смой запах навоза.

— А ты — запах сыра, — подмигнул он и выпустил ее.

После ужина Чак уехал к однокласснику, жившему за холмом. Семестр подходил к концу, приближалось время первых тестов. К ночи небо закрылось тяжелыми тучами. Элис поднялась в спальню и услышала шум дождя. Чтобы закрыть ставни, пришлось высунуться из окна, от ледяных капель руки покрылись мурашками. Из ванной появился Джефф. Сбросив с бедер полотенце, он упал на кровать и улыбнулся: — Иди ко мне, моя булочка!

Элис повесила халат на крючок и прилегла рядом, положив голову мужу на плечо.

— Ты сказал, что Чак уже не ребенок… Я беспокоюсь.

Джефф со стоном закатил глаза и подцепил край одеяла, прикрываясь.

— Назови хоть один день, в который ты не нашла бы себе повод для беспокойства! Что на этот раз?

Элис виновато взглянула на него и вздохнула.

— Чак еще ни разу не приводил домой девушку.

— И что? Просто у него голова занята другим.

Элис приподнялась на локте.