Это война, детка (ЛП)

Кивнув, она с мольбой посмотрела на него. Он удовлетворенно улыбался, но я не мог не заметить сожаление в его глазах. Еще несколько секунд мужчина пожирал девушку взглядом, прежде чем скрыл свои эмоции. Тем не менее, они никуда не делись, бурля под поверхностью. Этот мужчина любил купленную мной девушку.

Невероятно любил.

Безумно.

Стоило догадаться.

Но он больше никогда не прикоснулся бы к ней. Теперь я получил ее в свое полное распоряжение, и она бы никуда не ушла.

Эдисон захлопнул автомобильную дверь, и я повернулся посмотреть на свою прелесть. Широко распахнутые голубые глаза смело встретили мой взгляд — почти с любопытством — и я ее оценил.

— Пожалуйста, пристегнись, — тихо и хрипло приказал я, как только машина тронулась с места.

В замешательстве нахмурившись, девушка все же повиновалась. И затем сложила руки на коленях. Мне нравилось, что она не прикасалась ни к чему, особенно ко мне. И что смотрела на меня. На долю секунды я захотел увидеть ее губы — те самые, покорившие меня через монитор видеонаблюдения.

Но вдруг она прикасалась губами к тому мужчине?

Вдруг съела что-нибудь сырое, и у нее во рту теперь плодились микробы, от которых я мог заболеть?

Нет уж, ее губы могли подождать.

— Как тебя зовут?

— Бейли, — шмыгнула она носом.

Я наблюдал, как она моргнула один раз, второй, третий, четвертый, пятый и шестой, прежде чем снова заговорила. Дышала Бейли глубоко и размеренно. Мне нравилась музыкальность ее дыхания.

— Красивое имя.

От моих слов она расслабилась, и у меня сдавило грудь. Что тоже мне понравилось.

— Спасибо, мистер Макферсон, — от страха у Бейли дрожал голос, и я выпрямился, чтобы казаться более грозным. Мне нужно было показать, кто здесь главный.

— Зови меня Варом.

— Вар, ты сделаешь мне больно? — спросила Бейли, переходя сразу к делу. Она была храброй, чем я восхитился.

В голубых глазах цвета льда блестели непролитые слезы, но Бейли высоко держала голову, демонстрируя силу. Чем заворожила меня. Заметив ее растрепанные волосы с гарденией в них, я с отвращением фыркнул. У меня задрожали руки. Сопровождающему следовало причесать Бейли. Следовало подвязать ей волосы в аккуратный хвост, чтобы они не были дикими и непослушными. Я читал, что с человеческой головы выпадает от тридцати до пятидесяти волосков в день, иногда до сотни. Женщина с такими взлохмаченными волосами, вероятно, засыпала бы ими всю мою машину. Я мысленно поставил себе галочку по возвращению велеть Эдисону пропылесосить салон.

Сколько волос упало бы с головы Бейли за время поездки до моего поместья на побережье?

Я начал подсчитывать. Если она теряла в среднем по сорок волос в день, значит, в час выпадал один целый шестьдесят семь десятых. Поездка занимала чуть больше часа, выходит, Бейли потенциально могла потерять два целых и девять десятых волоса. Но если они выпадали у нее по верхней границе нормы — по пятьдесят в день — тогда…

— Вар?

— Что? — поморгав, я посмотрел на Бейли, удерживая в уме расчеты.

— Ты сделаешь мне больно? — у нее тряслись руки, но когда я посмотрел на них, она совладала с дрожью.

— Надеюсь, что нет, — нахмурился я.

В ее глазах вспыхнула естественная смесь страха с надеждой, и у меня сжался живот. Мне было жаль несчастную девушку. Она считала, что встретила джентльмена, который заберет ее из злого грязного мира. Вероятно, Бейли думала, что я ее спасу, и молилась на одну эту мысль.

Проблема заключалась в том, что я даже себя спасти не мог.

Отчего постоянно сходил с ума. Вплоть до размышлений о самоубийстве.

Микробы были повсюду. Каждую секунду каждого дня меня преследовала вероятность, что что-то пойдет не так. У меня в сознании по кровавой отвратительной спирали крутились мучительные мысли об смертельно опасных инфекциях и нездоровые ужасающие идеи, как другие люди могут умереть от моих рук. Одиночество грозило поглотить мою душу в беспощадном пламени и оставить от нее лишь дымящиеся останки.

Я купил женщину в надежде, что она меня спасет.

— Бейли, — грубовато начал я, — мой мир не такой, как ты привыкла. Он ужасен и каждую секунду угрожает моей жизни. Пустой, скучный и совершенно безрадостный. Теперь ты войдешь в него, полный страха, ненависти, тьмы и отвращения.

— Я буду тебя слушаться, — прищурилась Бейли. — Обещаю. Пожалуйста, не причиняй мне боли. Тот мужчина, Эдгар Финн, он сказал, что… — она замолкла и всхлипнула. — Он хотел меня убить.

Вздохнув, я покачал головой, стараясь выбросить из головы мысли о кровавой смерти Бейли, пока сам не зациклился на них.

— Я не причиню тебе боли, — пообещал. — Слушай, я никогда ничего подобного не делал. Если у кого-то и не получится, так это у меня. Я и без того на пределе своих возможностей. У тебя в руках все карты.

Так оно и было.

Все пятьдесят две.

Вся чернота треф и пик.

Вся кровь сердце и бубен.

Все ухмылки злых джокеров.

Она должна была стать моим спасением от тьмы, плескавшейся и переливавшейся внутри, всегда угрожая поглотить меня.

Бейли отстраненно смотрела на меня затуманенным взором. В ее глазах читалась смесь облегчения, решимости и остатки страха.