Это война, детка (ЛП)

Я назвала ее красивой, хотя еще даже не рассмотрела его лица. По тому, сколько места Вар занимал на длинном сидении, я могла назвать его высоким и коренастым. Бицепсы так сильно натягивали рукава костюма, что при наклоне он мог разойтись по швам. Посмотрев на брюки Вара, я сразу восхитилась тем, как они облегали рельефные ноги, подчеркивая спортивную форму.

Очевидно, Вар боялся микробов. Куда уж яснее. Была ли связана его фобия с состоянием здоровья или психическими отклонениями, мне еще предстояло выяснить.

Тем не менее, было что-то еще. Я видела. В темных синих глазах Вара кипел шторм, бушевавший внутри. С каждым произнесенным словом еще тысяча рвались наружу. Но ни одно из них не вылетало изо рта, и все они присоединялись к вихрю безумия, с которым Вару приходилось иметь дело каждую минуту. Что было очень печально. Для него.

И ужасно для меня.

Значит, его было невозможно вразумить.

Когда мы заехали на кольцевую подъездную дорожку, Вар так и не поднял головы и продолжил бормотать себе под нос. На улице было темно, поэтому я, конечно, ничего не видела, но стоило Эдисону открыть двери, как чуть не зарыдала от радости.

Океан.

Волны разбивались о берег, и мои легкие наполнил запах соленой воды. Раз уж я превратилась в пленницу, вполне могла пожить рядом с пляжем. Я посмотрела наВара, снова сверлившего меня взглядом. В его глазах читалось отчаяние, ослабившее мою решимость свергнуть его вместе со всеми прочими участниками работорговли. Жалость опять отогнала мой гнев.

— Милый, мы дома, — вздохнула я.

— Точно, — рассмеялся Вар, и выражение его глаз смягчилось.

Меня согрел его тихий, хриплый, глубокий смех. В нем не было обмана. Вар был искренен. В отличие от Гейба, у которого было несколько типов смеха. Жестокий. Маниакальный. Издевательский. И еще один, казавшийся настоящим, который я ненавидела больше прочих, как самый обманчивый. В то время как смех Вара напоминал мне о Брэндоне.

При мысли о моем парне у меня перехватило горло. Казалось, минула целая вечность с тех пор, как я сидела у него на коленях и флиртовала с ним, не зная забот. Прошло несколько недель, и моя жизнь резко изменилась. Я все еще пыталась понять, куда она меня завела.

— Надень. В доме сможешь поменять их на чистые, — Вар передал мне синие бахилы, какие я видела в больницах и лабораториях. В стерильных условиях.

Я хотела сказать, что лучше пойду босиком, но напряжение в глазах Вара убедило меня подчиниться. Надев на ноги нелепые пакеты, я выбралась из машины. Дом был небольшим, даже скромным — учитывая, сколько Вар за меня заплатил — и все же потрясающим. Архитектура — четкие линии, современная облицовка. Он притягивал глаз, и я захотела посмотреть на него днем, когда за ним будет видно океан.

Выбравшись из машины, Вар возвышался над Эдисоном и мной. Должно быть, он был на несколько сантиметров выше Гейба и источал силу.

Тем не менее, я уже знала его слабость.

— Что будет, если я сбегу? — осмелев, выпалила я. — Ты пойдешь за мной? Вытащишь на дрогу и скрутишь?

Вар напрягся, и я сразу же почувствовала себя стервой, используя против него болезнь.

— Пожалуйста, — напряженно начал он, — не сбегай.

Не требование. Просьба. Осознав ее, я замялась.

Гейб сломил мой пылкий дух. Я должна была сейчас драться, кричать и бежать. Может, искать телефон, чтобы позвонить папе и позвать на помощь. Но вместе с тем пришли и мысли о маме.

О ее страданиях.

О ее болезни.

О ее близившейся смерти.

Мне нужно было сбежать отсюда и вернуться к ней. Наверное, она болела еще сильнее из-за беспокойства обо мне, словно ее собственная болезнь была недостаточным поводом для волнений.

Но вдруг сразу после побега меня бы схватил Гейб, исполнив обещание вернуться за мной? Тогда я бы точно не увидела ни маму, ни папу, ни Брэндона. Меня бы насильно вернули в кошмарную лесную лачугу. Итак, что было хуже — дом ужасов с психопатом или поместье на пляже с чудаком? Мысленно я вернулась в лес и вспомнила, как Гейб насиловал меня в задницу. Я плакала и умоляла его остановиться, но он все равно взял меня. А потом засунул в меня овощ. Гейб унижал и брал меня способами, о существовании которых я не подозревала прежде.

В то время как Вар просил не прикасаться к нему. Пребывание с ним начало казаться мне всего лишь пляжным отдыхом со странностями.

— Раз уж ты, кажется, разбрасываешься деньгами, у меня предложение, — осторожно начала я, обдумывая слова. — Я пообещаю не сбегать. Но моя мама…больна.

При упоминании маминой болезни Вар нахмурился и скрестил руки на своей широкой груди. В сияющем лунном свете его каштановые волосы жутковато блестели. Но Вар не казался мне страшным. Скорее, красивым, даже неземным.

— Чем? У нее инфекционное заболевание? Ты тоже болеешь? Оно заразно?

— Нет, у нее отказывает печень, — расстроено покачала я головой. — Она в списке на пересадку, но на данный момент прогнозы неутешительные.