Это все нереально! (сборник)

— Вельзевул! — Вселенная повысила голос. — Стилонеры — наглые воришки. Они крали горный воздух так, как его красть нельзя, и оттуда, откуда его нельзя красть. Они разбередили действительность почище моего. Действительности было плохо: у неё из-за царивших кругом парадоксов высвобождалась куча энергии, которую вы воспринимали в форме нестерпимой жары. А тут эти тупицы стилонеры, нате вам! — пытаются жару победить. Победить жару НЕ природного происхождения природными средствами. Действительность чуть с ума не сошла!..

Вельзевула это огорчило.

— Шеф расстроится, — сказал он. — Ведь ему придётся отказаться от стилонеров, а они приносили немалую прибыль. Вряд ли Дравогу понравится эта идея: забирать товар у покупателей и возвращать им деньги. Но ничего не попишешь…

— Постой-ка, постой-ка. — Децербер выставил вперёд ладонь. — Как ты сказал? Дравог?

— Ну да, Дравог, — подтвердил Вельзевул. — Директор агентства, в котором я работаю.

— Ты говоришь о Ктулхе?

— Даа, о нём. А ты что, с ним знаком?

— Ха!

Раздался стук в дверь.

— Ваши проблемы ещё не закончились, — заметила Вселенная, посмеиваясь. — Но в мелкие неурядицы я не вмешиваюсь. Да даже если бы хотела (а я не хочу), мне их не разрулить. Да, вот так: решать свои собственные проблемы существа могут лишь сами . Впрочем, убеждена, вы быстро найдёте решение. Я в этом ничуть не сомневаюсь… Просто откройте дверь, — добавила Вселенная на прощание.

«Нет, как-то пафосно и слащаво получается, — подумала она. — Я, Вселенная, deus ex всего, так себя не веду. Не хватало мне новых парадоксов!»

— Я ещё вернусь! — прогремела Вселенная и ушла, громко хлопнув дверью.

«Так-то лучше».

Куда отправилась Вселенная? Ну уж точно не по делам. Врала она — нет у неё никаких дел. Из вечности в вечность старушка только тем и занимается, что ничего не делает, — за неё всё делают другие, и поэтому Вселенная существует. Но надо же слинять под благовидным предлогом.

Стук повторился.

Гора не походила на гору.

Всем известно, что гора, на которой собираются поселиться будущие высокогорные губки, должна быть: холодной; необитаемой; горой.

Холодной она была… Мороз тут пробирал до костей. Закачаешься!

Но что касается двух других пунктов…

— Привет! — поздоровалось трёхголовое существо с нескончаемыми сигарами в зубах. — Чем могу?

— Мы высокогорные губки, — радостно пропиликал военачальник. — У вас здесь есть гора?

— Судя по холодрыну, это пик, настоящий пик! — завопил сзади президент.

— Погоди, Патрик, — попросил военачальник.

— Ой, молчу, молчу…

— Это Патрик, наш президент, — представил военачальник. — А я Роберт, можно просто Боб. — Он поправил квадратные штаны. — Хи-хи, опять сползли!

Децерберу вспомнился давешний кошмарный сон. А затем в разуме пса, чистом и незамутнённом, начало зарождаться озарение.

Военачальник Боб, лучась идиотской улыбкой, скорострельно выдал:

— Мы пришли на гору. Вы не против, мы тут немного поживём? Не знаем сколько. Может, навсегда останемся. В тесноте, да не в обиде. А ещё мы умеем чистить всякие разности.

Озарение расцветило ум Децербера калейдоскопом красок. У пса мгновенно оформился план, который он тут же принялся претворять в жизнь.

— Ребята! — весело сказал он. — Горы у нас, к сожалению, нет. Но подождите! — Децербер вздёрнул палец. — У нас есть идея на… Вельзевул, сколько вы там выручили за стилонеры?

— Порядка 30–40 триллионов душ, — ответил дьявол.

— Но у нас есть идея, — Децербер улыбнулся, — на порядка 30–40 триллионов душ…

Децербер шёл расслабленной походкой бандита из высшего света.

Полоска из бесконечно сменяющихся «х» и «ц» петляла и прыгала, норовя запутать пса, но он не поддавался.

С ламп величайшее сочинение всех времён и народов переползало на двери туалетов, с дверей — на пол, с пола плотная линия букв перелетала на окна, а с окон на кресла в коридоре, а потом на перила лестниц — и на ступеньки — и с одного этажа на другой…

Децербер замер в шаге от злоумышленника.

Тихонечко посмеиваясь, величайший юморист Нереальности открыл маркер и поднёс его к занавеске.

Главное в шутке, смешная ли она. Многократно повторённая шутка, даже не самой высокой пробы, становится во много раз смешнее. А бесконечно повторяемая шутка — смешна до бесконечности…

В тот самый момент, когда существо, питавшее иллюзии вселенского масштаба касательно своего чувства юмора, приготовилось любовного вывести на материи нужную букву, чья-то сильная рука, покрытая пушистой коричневой шерстью, схватила щупальце с маркером.

— Господин Дравог Ктулха, как поживаете?

Октаног подпрыгнул и, несмотря на невысокий рост, достал макушкой до потолка.

— У меня к вам предложение, — продолжал Децербер, беззаботно покуривая сигары, — и, безусловно, такое, от которого невозможно отказаться.

Ктулха беспомощно захлопал глазами.

— Оно касается нескольких моих друзей — сказал Децербер. — Вернее, нескольких тысяч моих друзей. Может, миллионов — точно не знаю.

Децербер отдёрнул занавеску и, не отпуская щупальца Ктулхи, кивнул на окно.

Октаног, посмотрев на улицу, опешил от увиденного.