Это все нереально! (сборник)

— Болят, — сказал Децербер. — Жутко. Невыносимо. Мне кажется, они сейчас взорвутся. Бум-бум, бум-бум, бум-бум… Этот ритм я слышу внутри них. Мои головы словно бы сокращаются, по крайней мере, так я это ощущаю, но со стороны ничего не видно. Со стороны всё выглядит нормально. А я, между тем, чувствую, как ритмично, синхронно, беспрестанно мои головы или что-то внутри них делает бум-бум, бум-бум, бум-бум… Сжимается и разжимается, сжимается и разжимается… Ты же слышал теорию о том, что вселенная сужается и расширяется? Так если бы не бессчётные мысли о выпивке и бабах, среди которых не развернуться, я бы решил, что внутри меня поселилась вселенная. Вельзевул, — Децербер схватил дьявола за плечи, — этот ритм — бум-бум — отвлекает меня. Когда он бум-бумкает — а он бум-бумкает непрестанно, — я не могу думать ни о чём. Ни о чём, кроме него. Даже о девушках. Вельз, это страшно!

Вельзевулу было страшно видеть друга в таком состоянии, но всё же он выдавил:

— Совсем-совсем не можешь думать?

Децербер немедленно отпустил его.

— Ну, ты что! — отмахнулся он. — Положение, конечно, плохо, но не безнадёжно. Могу, естессьно… Но сл а бо. — Децербер повторно схватил друга в охапку. — Хуже, чем раньше, Вельз!

Вельзевул неторопливо, чтобы ненароком не растревожить больного, освободился из объятий.

— Я что-нибудь придумаю, обещаю… О!

— Что? — встрепенулся пёс.

— Я позвоню Врачу-На-Дачу.

— Кому-кому? Кто из нас бредит, в конце концов? — нахмурился Децербер.

Вельзевул замахал руками:

— Это прозвище. Он крупный специалист, светило! Он специализируется на нестандартных заболеваниях и уникальных случаях. Кроме того… — Вельзевул потёр подбородок и кивнул своим мыслям. — Да, вне сомнения, он тот, кто нужен. Если и есть в Мире[10] существо, которому известны все болезни и лекарства от них, так это он! — С пламенной улыбкой на устах Вельзевул победоносно простёр руку вперёд, в будущее.

Но энтузиазм дьявола длился недолго — кислый взор сразу трёх волосатых морд с саркастически скошенными губами вернул его на землю.

— Он личный врач моего брата Повелителя — владыки[11] Ада, — выстрелил Вельзевул наудачу.

И, неожиданно, попал.

— Павел-то чувак авторитетный… — Левая и средняя голова вздохнули, правая сформировала облачко сигарного дыма и отправила его в плавание по гостиной.

— В чём же дело?

Децербер неопределённо покачал головами и скривился от очередного приступа боли.

— Решено, — твёрдо сказал Вельзевул. — Я бегу домой, смотрю в записной книжке номер, звоню, отсылаю Врача к тебе, и через пять, максимум десять минут он у тебя. А ты сиди тут и никуда не отлучайся.

— Да куда я отлучусь…

— Вот и отлично… Ээ, в смысле… А, ладно. Я мигом!

Вельзевул рванулся к двери, но на полпути дал задний ход:

— Что здесь такой холодрын-то собачий?

— А какой здесь ещё должен быть холодрын, учитывая, кто владелец? — В этой фразе впервые проглянул прежний Децербер — жизнерадостный и ироничный. — Это твоим стилонерам спасибо! — прибавил пёс в спину быстро удаляющемуся, подгоняемому страстным желанием помочь Вельзевулу.

Вельзевул, не сбавив газу, машинально обернулся и взглянул на зависшие под потолком стилонеры. Его нога опустилась на коврик, коврик поехал вперёд, дьявол — следом за ним. Вельзевул быстро-быстро засеменил в воздухе ногами, вероятно, надеясь, что получится взлететь. Но взлететь не удалось. Вельзевула развернуло на 180 градусов и вышвырнуло наружу в позе высокохудожественной раскоряки. Коврик взметнулся и устремился следом, и, если судить по звуку, спланировал воздушному акробату на макушку.

«Как бы ему самому не понадобилась помощь врача», — сочувственно подумал Децербер…

Вторым звонил Повелитель.

— Да-да? Останки Децербера на проводе.

— Здравствуй, милый Децербер. — Повелитель говорил по обыкновению сдержанно и вежливо. — Что у тебя стряслось? Поведай мне, я за тебя тревожусь.

— Ничего, мой ироничный Павел, — весело, насколько был способен, откликнулся Децербер. — Головы трещат по швам, того гляди, развалятся, и я испачкаю собственный ковёр собственными же мозгами. А в остальном, прекрасный маркиз…

— Давай не юли, — более твёрдо произнёс Повелитель. — Сызнова какая-нибудь катавасия?

— На каком языке ты изъясняешься? Я тебе не понимаю, хе-хе.

— Хохмишь? Значит, не так всё худо?

— Нет, всё так худо. А хохмлю я, подпитываясь из негустого н/з внутренних энергетических ресурсов. Я бы и не обнаружил, что он у меня имеется, если бы не Вельзевул, который поднял мне настроение и вернул веру в светлый исход. А я уж, было, настроился на увлекательное путешествие в страну Депрессию…

— Коньки задумал откинуть? — недоверчиво осведомился Повелитель.

— Да, уже отправил Цербера разбираться с задолженностями по аренде катков… А, вот он, родимый. Здорово, Церб. Жрачка на кухне. И не тревожь меня — я умираю.