Это все о Боге История мусульманина атеиста иудея христианина

Путешествие — это и есть место назначения. Время от времени я слышу, как люди реагируют на то, что воспринимают как клише, и утверждают, что романтизировать путешествие — это неправильно. «Путешествие без цели не стоит того, чтобы в него отправляться! У нас должны быть карты, чтобы мы пришли куда–нибудь! Что толку в путешествии, если оно приводит туда, куда тебе не надо? Мы стремимся к вечности с Богом. Вот наше место назначения!»

Но в вечности нет такого понятия, как прибытие. Если мы планируем прибыть куда–нибудь, значит, мы не готовы к бесконечному времени. Нынешняя жизнь и жизнь предстоящая — части одного и того же целого. Даллас Уиллард пишет:

«Я всецело убежден, что Бог пустит на небеса всех, кто, по его продуманному мнению, выдержит это. Но "выдержать" может оказаться гораздо труднее, чем думается тем, кто вынес представления о небесах из популярных фильмов или популярных проповедей. Возможно, жар небес обжигает сильнее, чем совсем другой огонь… Широко распространено мнение, будто бы пройдя через смерть, человеческая натура преображается… Просто верить достаточно, чтобы «справиться». Но мне так и не удалось найти в духовной традиции или психологической реальности основание для подобных предположений»[90].

Уиллард показывает, каким образом жизнь, которой мы живем, и грядущая жизнь могут быть частями одного и того же путешествия. Его ландшафт, панорама и есть место назначения. Бог здесь, на этом ландшафте. Жемчужина доступна здесь и сейчас, в «жизни как таковой». Мы можем научиться любить реальную жизнь, которой сейчас располагаем. Сколько миллиардов лет нам понадобится прожить, прежде чем мы поймем, что уже прибыли туда, где можно отыскать жемчужину?

Среда любви — жизнь, а не религия и не богословие. Следовательно, единственные карты, которые стоит иметь, — отправляющие нас на ландшафт жизни. Более того, люди, умеющие по–настоящему любить, — наши проводники и олицетворение истории, убеждений и ценностей христианства, независимо от того, есть ли у них в руках христианская карта.

Еще давно в одном телевизионном ток–шоу я видел, как известный христианин и известный атеист пришли к единому мнению, что прежде всего важно быть хорошим человеком, а уж потом христианином, атеистом и так далее. Затем ведущий объявил, что в эфире есть звонок, и довольно взвинченный голос принялся утверждать, что «христианство — это прежде всего благодать. В христианстве ничего не сказано насчет того, что надо быть хорошим человеком». Последнее заявление буквально припечатало аудиторию. Но и ведущий, и атеист сочувственно отнеслись к звонившему, который сохранял самообладание с явным трудом.

Да, христианство имеет прямое отношение к благодати, и она, по моему убеждению, великолепна, но «в христианстве ничего не сказано насчет того, что надо быть хорошим человеком»?

Вероятно, этот человек выразил мысль, которую я мог бы высказать о христианстве сам. Но когда я услышал ее из чужих уст, да еще произнесенную во всеуслышание, мне показалось, будто меня придавила рука Божья. У меня заколотилось сердце и покатились слезы. Этот зритель, наверняка благонамеренный христианин, взял в руки карту с инструкциями, как добраться до небес, и совсем забыл, что христианство имеет отношение в первую очередь к самой жизни, к этой жизни, на этой земле.

Эта картография уже нанесла слишком большой ущерб религии.

Мир переполнили карты.

Люди ищут не тех, кто покажет им, как сбежать от жизни: они заняты поисками опытных спутников и сообществ, которые помогут им шагать по жизненному ландшафту.

Более радостная весть

Неумение описать религию в выражениях, способных пленить воображение как верующих, так и неверующих, — широко распространенная проблема, особенно в странах Запада. & современном христианстве, если взять для примера мою религию, чувствуется какое–то бессилие, и это бессилие непосредственно относится к неспособности религии вновь представить себе ответ на вопрос «что даст мне следование за Иисусом?» Для слишком многих христиан ответ однозначен — «рай». Награду мы получим после того, как оставим известный нам ландшафт жизни. Обещание жизни на небесах нередко утешает страдающих и обездоленных на земле, но рай без способности любить будет лишь продолжением страданий и несправедливости в вечности.