Это всегда была любовь

Он что, пытается обвинить меня в том, что я мало знаю о нем и его жизни? Думаю, у него есть причина для этого. В последние дни речь шла только обо мне, моих проблемах и чувствах. Я ни разу не задумалась о том, как он живет, что происходит у него, почему он поссорился со своим отцом.

– Ну, Айви никогда не рассказывает мне о том, о чем я не хочу знать.

Я почти уверена, что Ной злится на меня. Он выглядит нетерпеливым, но я стою в коридоре, не давая ему пройти мимо меня в комнату.

– Как тогда ты оплачиваешь арендную плату и конноспортивный клуб, вещи и все это?

– Я работаю у Куина два раза в неделю.

Честно говоря, я думала, что он просто тренируется у него.

С другой стороны, Ной сам скрыл этот факт. Он сделал это, чтобы я неправильно его поняла? Я даже не представляла, что у него есть только старенький велосипед и маленькая квартира в студенческом общежитии.

И эту квартиру, его единственное прибежище, он оставил мне! Квартира – единственное, что у него есть.

Я сглатываю. Нет, это не так. У Ноя есть еще много чего: сногсшибательный голос, сильные руки и накачанное, татуированное строчками из песен тело и самые завораживающие зеленые глаза, которые я когда-либо видела. В данный момент ему нужно все мое внимание.

– Это из-за отца у тебя маленькая комната, в то время как у Айви целая квартира? – Согласна, вопрос совершенно нетактичен, но он вырвался у меня прежде, чем я подумала. – Извини, меня это не касается.

– Все в порядке. Мой отец и декан друзья. Только поэтому мы и живем здесь, в Кингс-Холле. Я сам уступил Айви квартиру, потому что… Мне не нужно столько места. Большую часть времени я провожу в конноспортивном центре или у Куина в спортклубе.

– А чем именно ты занимаешься в клубе? Ведешь группу или даешь индивидуальные уроки?

Куин тогда сказал, что он получает сто восемьдесят долларов за частный урок. Это большие деньги. Но Ной не Куин, это не его клуб, и он, разумеется, не профессионал.

Ной смеется.

– Даю индивидуальные уроки, ну да, можно и так сказать. На самом деле я позволяю избивать себя. Я – спарринг-партнер для нескольких идиотов, которые хотят выпустить пар. Это только звучит ужасно, на самом деле все намного прозаичнее. Имеется парочка канцелярских крыс, которые хотят выбраться из своих сраных офисов и слить негатив.

– Ты дерешься с ними за деньги?

– Нет, Обри, – Ной отрицательно качает головой, – не дерусь. Я могу уклоняться, финтить, притворяться, но не могу ударить в ответ.

– Ты не бьешь в ответ?

– Я ни разу не ударил ни одного из них.

У меня такое ощущение, что он говорит не просто о спарринге. То, что он говорит… Это напоминает мне о том, что рассказывала Айви об одном из походов. Я откашливаюсь, прежде чем спросить.

– Твой брат однажды ударил тебя, – тихо произношу я, – когда вы пошли в поход, в Белые горы[22]. Ты, Ашер, Айви и еще одна пара.

– Сэм и Харпер, – мрачно кивает Ной.

– Да, точно. Ты поссорился со своим братом. Айви думала, что ты ударил Ашера и поэтому он упал, но потом поняла, что ты не ответил на удар.

– Так и было…

– Но почему?

– Проклятье! Я не знаю, – он пожимает плечами, – наверное, потому что заслужил это.

Боже мой! Не хочет ли он сказать этим?…

– Ты принимаешь участие в этих спаррингах, потому что думаешь, что заслуживаешь побоев?

– Эй, спокойно, Обри! Не утрируй, это просто работа. В этом ничего нет… – он останавливается и поднимает голову. – Чем это пахнет? Ты что, готовишь?

Я совершенно забыла о еде.

– Да, энчилады. Ты голоден? Хочешь поужинать? – Мой голос звучит равнодушно и нейтрально, но сердце явно говорит о том, что все это равнодушие – притворство. Абсурд! Я ужасно хочу, чтобы Ной согласился остаться и поесть.

– Блин, я обожаю мексиканскую кухню и умираю с голоду. Ты не возражаешь, если я сначала приму душ? – он показывает на себя.

Ной с ног до головы покрыт пылью, и от него пахнет лошадьми.

– Я не возражаю, энчилады медленно готовятся. – Я захожу на кухню, Ной следует за мной.

Он сразу же подходит к духовке и заглядывает внутрь.

Несмотря на то, что мы закрыли тему с его отцом и работой, заметно, как он до сих пор раздражен. Такое ощущение, что гнев прямо бурлит под кожей. Это пугает меня, потому что я не могу контролировать развитие ситуации. В животе нарастает странное давление.

– Ну как? Сыр стал коричневым?

– Потихоньку становится. Зачем ты так много приготовила? Этого хватит на четверых.

– Потому что… Так… потому что их можно разогреть на следующий день и они будут еще лучше? – Почему мой голос звучит так вопросительно при ответе?

– И ты собиралась четыре дня подряд есть энчилады?