Это всегда была любовь

– Ты можешь зайти, – говорю я, когда Ной отрывает взгляд от экрана. – У тебя наверняка появились вопросы, и я… я постараюсь на них ответить, но мне может понадобиться… твоя помощь.

Ной закрывает за собой дверь, а я иду в гостиную, где сажусь на диван, поджав ноги.

– Думаю, мне будет легче рассказывать, если я не буду смотреть на тебя.

– Нам что, сесть друг к другу спинами? – ворчит он, но я знаю, что ему тяжело из-за ощущения беспомощности. Подобное чувство испытываю и я. Его руки сжаты в кулаки, и даже если он утверждает, что никогда никого не бил, весь его вид говорит совершенно о другом.

– Ты не мог бы выключить свет? – Мой вопрос заставляет нас обоих удивиться. Я сама не знаю, почему попросила об этом.

– Тебя это не пугает?

– Нет. Я не хочу ничего видеть.

Ной подходит к выключателю, и в следующую секунду комната погружается во тьму. Он обходит стол, направляясь в мою сторону и неожиданно натыкается на столешницу.

– Блин!

– Прости. – Я хихикаю, но мои эмоции кажутся неуместными. Ной садится рядом, и я могу различить его профиль, когда глаза немного привыкают к темноте. Солнце давно село, и лишь слабый свет от уличного фонаря проникает в комнату на втором этаже.

Я должна сейчас что-нибудь сказать, но горло словно сжалось. Я с трудом могу произнести звук, но когда начинаю говорить, с каждым словом становится легче.

– Полторы недели назад я пошла с подругой на студенческую вечеринку. В общежитии старшекурсник дал каждой из нас по бутылке пива. Затем с ним и небольшой компанией мы пошли на вечеринку. Я до сих пор помню дорогу туда и музыку, которая играла, когда мы зашли… а в следующий момент я просыпаюсь в своей комнате. Целый вечер стерся у меня из памяти. Я совершенно не помню, с кем танцевала, разговаривала, даже что пила. Ничего не помню, словно память стерли.

– Как ты попала в комнату?

– Не знаю. Думаю, кто-то привел меня, но это точно была не моя подруга Дженнифер. У меня все болело, было ужасно плохо, несколько раз вырвало, долгое время кружилась голова, я едва могла стоять на ногах. Тейлор, наш однокурсник, хотел вызвать врача, но я отказалась, сказав, что просто перебрала с алкоголем и что все пройдет, как выпью обезболивающее и ромашковый чай.

– Когда ты проснулась, – спрашивает Ной, – ты была одета?

Я вздрагиваю от того, как спокойно и даже деловито спрашивает он, не шелохнувшись и совершенно не смущаясь. Он поворачивает голову ко мне, и, хотя в темноте сложно что-то увидеть, мне кажется, он смотрит прямо в глаза.

– Да, я… я была в одежде, но без бюстгальтера.

Ной втягивает воздух сквозь сжатые зубы, издавая свистящий звук.

– А ты сразу не догадалась, что какой-то придурок подсыпал тебе снотворное?

– Я старалась не думать об этом и пыталась все забыть, как плохой сон, – говорю и начинаю кашлять. Горло пересохло. – Но три дня спустя все перевернулось: я увидела свою фотографию в Instargram.

– Какую фотографию? – Ной надавливает кулаками на диван, и я чувствую, как проседает обивка.

– С того вечера. Я лежу на диване, рубашка задрана до подбородка. И… чья-то рука на мне. – Я останавливаюсь и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы подавить тошноту.

Потом я начинаю быстро говорить, желая поскорее покончить с этой историей:

– Но секса у меня не было, врач не нашел никаких признаков. На самом деле это значит, что со мной все в порядке. С другими женщинами случаются вещи еще хуже. Стоит ли мне вообще так бояться и отчаиваться, если со мной ничего такого не произошло?

Ной откидывается на диване, кладет голову на спинку.

– Слава богу! Я так испугался… но… – он снова выпрямляется. – Это ничего не меняет, не так ли? Кто-то сделал фотографию против твоей воли, да еще и подсыпал снотворное.

– Да.

Теперь Ной делает глубокий вдох и выдох. Втайне надеюсь, что он не будет говорить всякие глупости, например, что мог бы сделать с этим парнем, если встретит…

Я задыхаюсь.

– Да, так и есть. Пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом?

– Поговорим о чем-нибудь другом? – отзывается Ной.

Тишина, последовавшая за вопросом, оглушающая. Он несколько секунд молчит, прежде чем произнести:

– Почему ты вылетела из университета?

Я рассказала ему о первом предупреждении, о том, что декан видел во мне образец распутного поведения.

– Ты не хочешь показать ему результаты обследования? Теперь у тебя есть доказательство, что кто-то подсыпал тебе наркотики.

– Нет! – я отворачиваюсь. – У меня есть доказательство, что я принимала наркотик. Но это могло быть и добровольно, а не принудительно.

– Да, ситуация – дерьмо!

– Да, – горько улыбаюсь я.

– Айви все знает, не так ли? Она ничего не сказала мне. Из нее что-то вытащить еще сложнее, чем пропустить апперкот Куина.

– Она знает про фотографию, но я не рассказывала о наркотиках.

– Почему нет?