Это всегда была ты

С облегчением Ашер выдыхает. Я снова целую его, мой язык скользит по его губам, пока Ашер с жаром не откликается на прикосновение. Теперь в его поцелуе нет ни колебания, ни осторожности, ни сомнения. Он, кажется, совершенно уверен в себе. И я тоже. Я спускаюсь вниз, к его боксерам. Медленно поглаживаю рукой бедра Ашера, настойчиво провожу рукой по ткани трусов и обхватываю его твердый член обеими руками. На мгновение он удерживает мои пальцы прямо там, вжимает свои бедра в мою ладонь и своим стоном демонстрирует мне, как ему нравится то, что я делаю.

– У тебя есть презервативы? Я… я не была готова к этому.

– Я тоже этого не планировал, черт возьми, – задыхается Ашер. Потом он выпрямляется. – Подожди-ка.

В следующее мгновение Ашер поднимается и исчезает в темноте. Молния палатки Сэма трещит, а ткань шуршит. Меньше чем через минуту он возвращается ко мне.

– Эти двое спят?

– Да, – шепчет Ашер, обхватывая мои запястья. Его большой палец нащупывает мой пульс, и когда он поднимает мою руку и целует именно то место, через которое проходит моя кровь, то касается чего-то глубоко внутри меня. Мне приходится сглотнуть, потому что в моей грудной клетке что-то взорвалось – что-то непонятное и неопределенное, но теперь ярко светящееся. Это Ашер. Он – часть меня.

Ашер отпускает меня, и раздается легкий треск, когда он разрывает упаковку презерватива. Наши руки сталкиваются друг с другом, потому что мне очень хочется прикоснуться к нему, и мы немного мешаем друг другу. Наконец Ашер начинает тихо смеяться.

– Было бы гораздо лучше, если бы ты ненадолго убрала пальцы.

– Прости, – отвечаю я и чувствую, как мои щеки становятся пунцовыми. Это не мой первый раз, но у меня также нет такого опыта, чтобы чувствовать себя полностью уверенной, делая это. Но через несколько секунд Ашер разрешает, чтобы я снова прикоснулась к нему, даже требует этого. Он прижимается к моей ладони, отгоняя всякую неуверенность. Затем Ашер скользит по мне, прижимаясь твердым членом к моему лобку. Сердце колотится о мои ребра, и я поднимаю бедра, чтобы пойти ему навстречу.

Бисеринки пота образуются на лбу Ашера.

– Черт побери, Айви, – шепчет он, но не проникает в меня. Ашер трется об меня, толкает бедрами вперед и назад, и это ощущение настолько сильное, что мое нутро теперь уже пульсирует. И то, что он смотрит на меня при этом, что я вижу шрам у его рта, обнажает все. Заставляет меня стонать. Я протягиваю руку, касаюсь этого места, затем вцепляюсь в его волосы и притягиваю его ближе к себе, чтобы поцеловать его рот, его шрам. Все шрамы.

А потом он проникает в меня, очень медленно продвигается вперед, чтобы в следующий момент отступить и полностью войти в меня. Я задыхаюсь. Его дыхание на моей шее, кажется, обжигает меня, потом его губы ищут мои. Я цепляюсь за него, двигаю бедрами, чтобы вобрать его глубже, и издаю стон. Ощущение Ашера во мне – настолько переполняющее чувство, что у меня на глаза наворачиваются слезы. Мы начинаем двигаться, и я приспосабливаюсь к его медленному ритму. Но мой пульс учащается. Слишком быстро. Мне кажется, что мое сердце исполняет песню со скоростью сто пятьдесят ударов в минуту.

Выражение лица Ашера заставляет горячую дрожь пронестись по мне. То, как трепещут его веки, как открывается его рот, а потом как из него вырывается стон. Меня возбуждает то, как лоб Ашера хмурится от напряжения, а волосы падают ему на глаза. Он наклоняется и нежно проводит языком по моей шее, покусывает кожу под мочкой уха и посасывает ее. Пробует меня на вкус. Он хрипло шепчет мое имя снова и снова, потом вдруг меняет темп, снова становится то медленнее, то настойчивее. С каждым проникновением накапливается все больше и больше давления. Ашер поднимает мою ногу и глубоко входит в меня, неотрывно глядя на меня. И я знаю, что сейчас пропаду под его взглядом.

Глаза Ашера тускло блестят, словно расплавленная карамель, когда низ моего живота сжимается от удовольствия. Он целует меня, и я стону ему в рот, пока кончаю. И когда он тоже кончает, наше дыхание смешивается в единое целое.

Глава 23

Я выбрала черный карандаш с твердым кончиком и вывела линию буквы О в более длинную линию. Снизу я рисую нежные цветы с помощью акварельной ручки и украшаю промежутки ланцетовидными листьями. Мои пальцы все еще влажные от речной воды, которой я умылась, прежде чем снова залезть в палатку сегодня утром. Несколько брызг капнули на бумагу, но я не осмеливаюсь оставить Хедвига открытым для просушки, потому что тогда Ной может залезть в него и прочитать. Поэтому я захлопываю ежедневник и запихиваю его под надувной матрас, прежде чем лечь и широко развалиться.

– Тебя не было сегодня ночью очень долго. – Ной смотрит на меня.

Я останавливаюсь посреди движения.

– Я думала, ты спишь.