Это всё, что я знаю…

Вероника Андреевна случайно проснулась в три часа ночи. Она пребывала в каком-то тревожном, непонятно из-за чего для нее самой, состоянии. Она вышла на кухню, попила воды и прошла в комнату сыновей. Федор, кажется, спал, не разглядеть в темноте, но как минимум присутствовал в своей постели, чего никак нельзя было сказать о его старшем брате. Хоть такое и случалось, но довольно редко Мишка позволял себе на такой долгий срок пропадать из дома. Вероника закрыла дверь комнаты, но и она и младший сын ощущали тревогу в своем сознании. Материнское сердце чувствовало неладное, также как и братское. Мать совершила звонок старшему сыну, но вместо привычных слов услышала о том, что абонент временно недоступен. Успех в попытках отогнать тревожные мысли не был достигнут и оба они пролежали до утра с открытыми глазами.

Около семи часов утра проснулся Володя. Он застал жену, сидящую на кровати. Она хлопала глазами, уставив взгляд на стену, а руки ее были заложены одна за другую на груди.

– Чего не спишь? – Прохрипел Володя.

– Миши нет дома! – Отрезала Вероника.

– Ну, гуляют с той девчонкой, наверное, первый раз что ли.

– Я чувствую, что что-то не так.

– Перестань, он разумный парень, всё хорошо.

Таков был диалог Прокудиных утром в постели. После Володя встал и пошел умываться.

Давид шел по коридору отделения, когда тот самый «Простак» встретился ему у дверей туалета.

– Ну что там с пятном крови? – Вытирая руки, спросил руководитель отдела.

– Наверное, уже вытерли. – Спокойно обронил Давид.

– Давай без шуток, мне эти лужи крови уже вот здесь! – Он пошлепал себя ладонью по шее.

– Пока ждем результатов анализа крови, также на месте было обнаружено лезвие испачканное кровью. – Отчитался Давид.

– Работайте! – Скомандовал в полголоса Простак и удалился вглубь коридора в своем бежевом брючном костюме.

Он с силой захлопнул за собой дверь кабинета, на которой чуть не отвалилась табличка «Простой Эдуард Степанович. Руководитель межрайонного следственного комитета». Пока Давид умывал лицо перед зеркалом в туалете, на его телефон пришло сообщение о готовности результатов. Необходимо было получить заключение на руки и приобщить к делу. Бумаги Давид отправился получать лично и спустя полчаса уже изучал их в своем кабинете. Помощник в это время зашел в кабинет и сходу спросил:

– Чья кровь?

Давид, нахмурив брови, вчитывался, не обратив на него никакого внимания. Так продолжалось с минуту.

– Я не могу понять никак… – Вдруг произнес Давид.

– Что?

– Это кровь жены нашего главного прокурора, Калагереевой Оксаны Владимировны. Обычно если таких особ убивают, то в городе поднимается шумиха.

– Чего же мы ждем? Поехали допрашивать прокурора! – Решительно заявил помощник.

– А ты я смотрю вообще бесстрашный. – С улыбкой заметил Давид, и напарники направились к выходу.

Город к тому моменту начинал лениво просыпаться. Мало-помалу собирались пробки, народ толпился на автобусных остановках. Погода до сих пор стояла теплая, а небо сохранило свинцовый цвет. Каждый снегопад являл собой невероятную неожиданность для коммунальных служб как гром среди ясного неба. Засыпанные сугробами дороги препятствовали городскому трафику, так же как и сотни единиц техники, поспешно выехавшие на уборку в час-пик. Вероника так и не сомкнула глаз. Бессонница, как и сон полна видений в связи с чем, она выстроила ряд ужасных происшествий в своем сознании. Володя уже давно отправился на смену, в такое утро обычно у водителей такси идет хороший заработок. Вероника сидела, не отводя глаз от противоположной стены, и вдруг резким движением она схватила телефон. Трясущиеся руки с трудом попадали на нужные цифры. Несмотря на то что, номер полиции не такой уж и сложный, но в таком состоянии набор двух цифр потребовал от растерянной матери титанических усилий. В разговоре с дежурным Вероника поддалась панике, и успокоить ее было трудно. Сотрудник спросил, когда последний раз она видела сына, а это было только позавчера, тогда он поспешил успокоить материнскую душу тем, что он еще вернется. По причине того, что дети в девяносто процентов подобных случаев благополучно возвращаются домой, заявление о пропаже принимается только на третьи сутки. Что за ужасные порядки возмутилась мать, уже бросив трубку. Откуда им известно, что он вернется, а вдруг ему уже нужна помощь. Федя зашел в спальню родителей, услыхав громкие возмущения матери. Она мигом окутала его своими объятиями и прислонилась горячей щекой к его лбу.

Глава 3. Не ходи за мной я сам заблудился