Это всё, что я знаю…

Пребывая весь день в приподнятом настроении, не замечаешь, как пролетает время. Твоему взору становятся недоступны все невзгоды и тяготы мира сего. Непонятным наитием выставлен крепкий блок от негативных эмоций, и светлый позитив бьет из тебя ключом. Каждый творец, существовавший, или по сей день существующий, желает пребывать в таком состоянии если не постоянно, то гораздо чаще, чем это происходит на самом деле. Именно в такие минуты Огюст Роден создал своего «Мыслителя»; поймав такой же поток внутри себя, в 1890-ом году сэр Оскар Уайльд описывал своего Дориана Грэя. Среди наших соотечественников отличился Серов Валентин Александрович – в 1887-ом году он, по всей видимости, пребывал на пике того самого состояния когда набрасывал черты «Девочки с персиками». Однако есть и обратная сторона медали. Человек не всегда признавал детища творцов, будучи непоколебимо убежденным, как баран, в своих плоских принципах. Мы плевали в лицо Галилео, пытали Джордано Бруно; отправляли в ссылку Николая Клюева и расстреляли Бабеля. Даже современный деятель культуры ходит по лезвию ножа. Потребителю нужно давать только то, что разрешено. Искусство в некоторой степени снизошло до экономики. Однако отгоним же сумрак прошлых лет в сторону и продолжим повествование, которое я сегодня веду не из любимого кафе, которое наверняка уже опостылело читателю, а сидя на лавочке во дворе незнакомого мне дома.

Роман Захарович пребывал на слушании дела, в то время когда сам начал становиться частью одного из них. Напарники следственного комитета, сидя у дверей зала, дожидались окончания заседания. Когда двери зала отворились, народ с тихим говором начал разбредаться по коридору. Давид начал искать прокурора взглядом, каким охотник осматривает лес в поисках дичи. И вот Роман с портфелем в руке торопится на выход, следователи поспешно соскочили со скамейки и остановили первого подозреваемого в начинающемся деле.

– Роман Захарович, уделите нам пару минут, мы бы хотели задать вам несколько вопросов. – Обратился к нему Давид.

– Конечно, господа, прошу вас в мой кабинет. – Вежливо ответил Роман и рукой указал следовать за ним.

Все трое зашли в кабинет прокурора. Следователи предпочли отказаться от напитков и вести переговоры стоя, хозяин кабинета же поступил совершенно наоборот.

– Дак какое же у вас ко мне дело, уважаемые?

– Я следователь межрайонного комитета Давид Тавади, это мой помощник Степан. Мы прибыли задать вам несколько вопросов касательно вашей жены.

– Что-то произошло, Давид?

– Скажите, когда вы последний раз видели свою супругу?

Этот вопрос ввел мужа в заблуждение, напарники переглянулись.

– Роман Захарович, – окликнул его Давид, – отвечайте.

– Кажется, позавчера я слышал, как она вернулась домой вечером.

– Вы заметили за ней что-либо странное?

– Я только слышал, что она пришла, но не видел её. – Замешкался Роман.

– У вас какие-то проблемы, Роман Захарович?

– А что, собственно говоря, произошло? – С ошеломленным взглядом спросил Роман.

– Этой ночью на перроне вокзала была обнаружена лужа крови. По результатам анализа кровь принадлежит вашей супруге. Тело не найдено. – Отрапортовал Давид.

– Господи. – Промолвил Роман Захарович, закрывая лицо ладонями.

– Ваша супруга выходила на связь последние сутки? Вы хоть как-то контактировали с ней?

– Нет. Знаете ли, дела семейные, тонкие, мы не совсем ладили последнее время, – растеряно говорил Роман, – но вы же не думаете, что это я убил свою жену?

– Наше дело не думать, а собирать факты. – Отрезал Давид.

– Ваша дочь сейчас дома? – Втесался помощник.

– Должна быть в школе, она подросток, знаете, может, гуляет где-то. – Лепетал Роман Захарович.

– Ясно, значит со своей семьей вы не в ладах? – Подловил Давид.

– Не то чтобы не в ладах, период созревания сам по себе предполагает частые скандалы и недопонимания. – Начал оправдываться супруг.

– А у жены вашей тоже период созревания?

Роман Захарович потерял голову как под гильотиной.

– Нет, вы меня не понимаете, я бы ни за что не пошел бы на такое! – Торопливо произнес Роман, как тут же Давид его перебил.

– Роман Захарович, я настоятельно рекомендую вам не покидать город до выяснения всех обстоятельств. Вот моя визитка, сообщите, как будет хоть какая-то информация.

Напарники покинули кабинет прокурора, а сам прокурор остался сидеть с растерянным выражением лица.