Это всё ты

О чем вообще думала, когда соглашалась принять с ним ванну? Все еще не в себе была. Снова лежу под пеной, боясь пошевелиться. Только теперь смущение пуще прежнего. Мало того, что разбирает стыд за то, что происходило четверть часа назад. Так еще Ян так близко… Откинувшись на бортик ванны, смотрит пронзительно. Касается своими мускулистыми ногами моих боков. Вроде и не стискивает, места хватает… Но так волнует этот контакт. Нервные окончания на моей коже воспалены. Несмотря на окружающую нас горячую воду, то и дело вздрагиваю. Точнее, трясусь и искрю, словно замоченный электроприбор.

Не знаю, как смотреть Яну в глаза. А он все манит, притягивает, какой-то необъяснимой силой пленит. В один из тех моментов, когда визуальный контакт задерживается, находит под водой мою стопу. Пробегается пальцами и сжимает.

Внутри меня тотчас все узлами скручивается.

Рвано, влажно и крайне громко выталкиваю из легких переработанный кислород. Губы продолжают нещадно дрожать и бесцельно шлепать друг о дружку. Учащенно моргая, решительно дергаю ногу на себя.

Ян перехватывает крепче. И вдруг поднимает ее из воды. Заставив меня задохнуться, проводит моей стопой по своей мокрой груди и прикладывает пальцы к губам. Целует, скользит языком… Мокрые пряди волос падают ему на лоб, липнут к бровям, но жгучее пламя в глазах не перекрывают. Глухо вскрикнув, повторно дергаюсь. Да как-то так неловко – назад, а потом сразу вперед. Раскачиваюсь, будто попавшая в шторм лодка. Из-за этого едва с головой под воду не ухожу.

Припечатанные к моим пальцам губы подрагивают. Приподнимаются у уголков. Тут же ползут в обратном направлении. Вновь дергаются. Вытягиваются в одну ровную линию. Поджимаются и полностью прячутся.

Но долго Ян не сдерживается.

Инстинктивно напрягаюсь, и все равно… Едва на его красивом лице появляется шаловливая усмешка, покрываюсь мурашками, словно волдырями.

– Иди ко мне, Ю, – шепчет Нечаев с улыбкой.

– Н-нет…

Тянет мою стопу дальше. Медленно, но упорно. Суетливо бью руками по воде, беспомощно хватаюсь за борта… Пока не упираюсь нижней частью ягодиц в тот горячий островок тела Нечаева, который находится между его раскинутых ног. Замирая, ловлю ртом воздух. И снова, не выдержав накала, дергаюсь. Когда грудь показывается над поверхностью воды, вскрикиваю.

В глазах темнеет. Это дезориентирует и временно лишает воли.

– Я-я-ян…

Следующие секунды качаюсь на хриплых волнах его смеха.

Поглощающая нас тьма пугает, но, Господи, как же сильно она будоражит. Ян продолжает совершать какие-то действия, и прозреть мне приходится у него на груди. Ума не приложу, как попала в этот капкан.

– Ты же говорил, мы просто помоемся, – тарахчу задушено.

Верчусь, пока не оказываюсь к Нечаеву боком. Однако это не облегчает контакта и вызываемой им реакции. Ощутив бедром буйную эрекцию Яна, ошарашенно охаю.

Мы же только вот-вот… Он был во мне… Боже мой, он был во мне!

Это все еще кажется невероятным, но факт есть факт: половой член Яна был внутри моего тела.

Воспоминания свежи, остры и с каждой секундой все более смущающие. Странная ноющая и пульсирующая боль в промежности добавляет им яркости, заставляя меня вновь и вновь воскрешать те удивительные ощущения, которые я проживала, когда он растягивал меня.

Боже мой… Боже…

То ли эта боль, то ли сами воспоминания, то ли близость Яна… А может, все вместе… Возбуждают меня.

Прямо сейчас… Когда я и без того стыдом горю, думаю о том, как Ян двигался во мне, какие безумные ощущения вызывал, каким родным и близким в тот момент чувствовался.

Он лишил меня невинности.

Господи, он, как говорят наши сверстники, трахал меня.

Достаточно.

Я не должна хотеть, чтобы это повторилось. Это так низко. Я же не блудница какая-то… Не шмара.

Боже, ну почему же я так сильно этого желаю???

Так нельзя. Это неправильно. Нехорошо.

А я ведь хорошая!

Какими только словами себя мысленно ни бью, какие доводы ни привожу, как ни ругаю, отрезвить разум и остудить тело не получается.

– Ян… – выдыхая истому, с голодом смотрю на его губы.

Они улыбаются. Коротко. Сдержанно. Следом показывается язык. Взволнованным движением увлажняет плоть, увеличивая соблазн, с которым я борюсь.

– Что, Ю? – сипит Нечаев.

Не знаю… Не знаю, что сказать.

Тем более он физически отвлекает. Вжимается своим раскаленным стальным органом мне в бедро, берет в захват верхнюю часть тела, касается пальцами обнаженной груди… Господи, моей обнаженной груди! Она вроде еще прикрыта пеной, но надолго ли… Уже сомневаюсь.  

– Ах, Ян, не надо… – бормочу отрывисто, когда он прижимается губами к шее. – Не надо, не надо… – прикрывая глаза, запрокидываю голову.

Безвольно подставляюсь под жалящие, дико жаркие поцелуи. Захлебываясь вздохами, весьма слабо сопротивляюсь откровенным прикосновениям. Ян сжимает пальцами соски, я отталкиваю. Он не реагирует, и я практически обмякаю. Напряженно упираясь ладонями ему в грудь, пытаюсь держать какое-то расстояние, но с каждой секундой оно лишь уменьшается.