С трудом отрываю взгляд от Ю, чтобы посмотреть на Усманова.
– Да. Порядок. А ты как там? Не засох от скуки в своей казарме?
Усмехаюсь, но на самом деле в этот момент вспоминаю все наши «полеты» с Ю и покоряюсь тому долбаному чувству вины, которое так старательно все это время гнал от себя. Мельком на Филатову смотрю, и, блядь, кажется, что наши сердечные ритмы в этот миг в одну кривую сливаются.
Горло опаляет неестественной волной жара. Шмыгнув носом, набираю в засасывающее болото своей груди свежий кислород, который, какие бы я усилия ни прилагал, с треском усваивается.
– Скучал, – ухмыляется Свят. Давлюсь чертовым воздухом, когда он смотрит на Ю. Рука дергается, впиваясь в сухой бок Киры, о которой я попросту успел, на хрен, забыть. – По своему Ангелу скучал.
– Ясно, – толкаю, дублируя свою самую широкую улыбку.
– Звонил тебе утром.
– Реал? Не заметил пропущенного, – вру с чистой совестью.
– Заеду завтра?
– Да, давай. Мама будет рада, – выдаю на одном, черт возьми, дыхании. – А сейчас всем адьес, мне пора.
Ни на кого из них больше не смотрю. Просто тупо сваливаю.
Рассчитываю после душа хорошенько накидаться и вымыть, наконец, из головы мысли о том, чем счастливые голубки занимаются дома. Но, к своему величайшему удивлению, обнаруживаю обоих в спортивном баре при стадионе. За нашим, мать вашу, столом.
Внизу моего живота что-то, к херам, сгорает. В груди и вовсе образуется сквозная дыра, потому что озверевшее сердце сжирает все. Даже мою черную душу.
Но я, блядь, смеюсь, едва пересекаемся взглядами с Ю.
Как мне забыть то, что на прошлых выходных она сидела так же рядом со мной, когда встречались с Тохой и остальными? Как забыть, что точно так же, как сейчас Усманов, держал ее за руку я? Как забыть, что была, как ни крути, моей?
В моей голове, блядь, была!
Дойти до стола мне не дают. Дорогу преграждают два быка из команды, которую мы минут сорок назад раскатали по арене.
– Проблемы? – свирепо выступаю я и, не дожидаясь предъявления претензий, хватаю за спинку близко стоящий стул, подрываю его в воздух и с грохотом огреваю первого.
Девки даже запищать не успевают, как он приземляется.
Хватаю второго за грудки, чтобы влупить со всей дури головой в шнобель между «кустов», когда в образовавшемся шуме с яростными матами и звоном битых бутылок подтягивается целая толпа. Моя команда и команда противников. Плюс успевшие нахерачиться болельщики. И вот тогда завязывается по-настоящему жесткий махач.
26
За одиннадцать лет я, конечно же, не единожды видела Яна в драках. Он из них не вылезал. В такие моменты всегда чувствовала страх за него. Но вместе с тем, надо признать, неизменной была и уверенность, что Нечаев выйдет победителем и не пострадает слишком сильно.
Сейчас же такой уверенности нет.
Толпа огромная. Сам черт не разберется, кто за кого дерется. Это беспорядочный и жестокий бой. В ход идут стулья и битые бутылки.
Я в ужасе от происходящего. Даже визжать, как другие девочки, не способна. Многих накрывает настоящая паника. Свят не в состоянии всех собрать, чтобы увести в безопасное место. Меня тянет за кисть, я по привычке слушаюсь и следую за ним.
– Двигаемся в сторону уборных. К служебному выходу, – кричит всем.
Но одну из истеричных девчонок ему приходится подцепить свободной рукой поперек тела и взвалить себе на плечо, чтобы унести.
– Это не шутки! – повышает голос, когда прямо на наш стол падает парень, а за ним подтягивается часть толпы. Они прыгают на бедолагу, пытаются его ударить, но тот уворачивается и бьет в ответ. А потом… Слышится треск, ножки стола подкашиваются, и весь клубок рушится на пол. – Выходим через уборные, повторяю! – продолжает кричать в этом хаосе Свят.
В помощь ему подключается Мадина. Она хватает за руку растерявшуюся Киру и еще кого-то, подталкивает девчонок к двери. Мы бежим со Святом и девушкой, которую он несет на плече, последними.
Но…
– Ян… Там… Ян… – шепчу осипшим голосом так тихо, что Свят меня попросту не слышит, продолжая тянуть за собой к выходу. Пока я не прочищаю горло и не выпаливаю, захлебываясь страхом: – Мы не можем оставить Яна.
Свят смотрит на меня, но как-то бегло. Не воспринимает слова. Мне приходится собрать все свои силы, чтобы перестать шагать и, вдавив пятки в пол, заставить его притормозить.
– Ангел… – выдыхает Свят в замешательстве.
– Там ведь остались мальчики… Мои однокурсники… – тарахчу я задушенно. Легкие с трудом наполняются. Сердце же, напротив, вот-вот лопнет от натуги. – И… Ян… Ян! – выкрикиваю на эмоциях, когда по щекам начинают катиться слезы. – Мы не можем их бросить!
Шок на лице Усманова – совсем не то, на что я сейчас рассчитываю. Меня он отчего-то злит. А еще приводит в неистовство промедление. Свят не спешит реагировать, а я теряю терпение.
Выдергиваю руку и разворачиваюсь.
– Юния!
Но я уже бегу. Обратно. В самую гущу этой яростной схватки.
– Ян… – шепчу неосознанно, продвигаясь в красных клубах дымовых шашек.