Это же я…

Жизнь была прекрасна, о большем и мечтать не приходилось. Единственное, что расстраивало, – это обстановка в семье. Дома меня потеряли: я могла вернуться глубоко за полночь, а мама ждала меня, не смыкая глаз, и, естественно, как только я появлялась на пороге, высказывала все, что думает обо мне, моих друзьях и шоу-бизнесе в целом. Когда мамино терпение заканчивалось, она насылала на меня папу. Он, впрочем, не мог выступать в качестве тяжелой артиллерии, поскольку где-то в глубине души всегда поддерживал мое стремление к сцене. Папа подписал мой первый контракт со студией, папа метался вместе со мной по вещевому рынку, спонсируя покупку первой сценической обуви: каких-то немыслимых громадных ботинок, которые я потом собственноручно обклеивала стразами, чтобы ярче блестели в свете софитов. Папа был за меня. Но и мамины педагогические инициативы тоже поддерживал – а как иначе? Помню, мама как-то решила вытащить все семейство в музей, мол, хватит болтаться по подворотням, пойдемте развивать чувство прекрасного. Папа горячо подхватил эту идею, и мы пошли на выставку каких-то там поделок из какого-то там стекла. Я и брат встали в дверях, нарисовали на лицах скучающие выражения, которые так хорошо умеют делать подростки всего мира, и терпеливо ждали, когда же мама сполна насладится искусством. Папа же старательно делал вид, что вот прям сейчас он духовно растет, и вдохновенно изучал каждый экспонат, медленно переходя от одного к другому. И надо было такому случиться, что в том же помещении в самом дальнем углу кто-то зачем-то оставил на полу карбюратор. Ну хоть бы тряпочкой прикрыли! Нет, лежал себе, тускло поблескивая металлическими боками. А папа шел вдоль стендов, неумолимо приближаясь к этому произведению искусства. Не меняя воодушевленного выражения лица, он перевел взгляд со стеклянной поделки на карбюратор, лицо его осветилось еще больше, он завороженно опустился на корточки, и его перестало интересовать все вокруг, включая поделки, маму, нас и мироздание в целом. Стало совершенно очевидно, что папа свою нишу в искусстве нашел.

Я стремилась смыться из дома куда угодно, только чтобы избежать промывки мозгов.