Это жизнь

–Это. что, холодильник ломится от еды? Она зашла в зал, там на кровати лежали мужчина и женщина. Алька нарезала всё, что принесла с собой, на тарелочки, остальное положила в холодильник.

–Вставайте, моя жена приехала. Женщина долго с любопытством и удивлением разглядывала Альку.

–Опять врёшь? Всё время врёшь. Алька узнала, что он попал в аварию и запил. Чтобы выезжать, нужно отремонтировать машину, чтобы отремонтировать машину, нужны деньги, надо выезжать. Эти люди жили у него на квартире, а платили едой, которой его кормили.

–Мы увидели его, он валялся пьяный на улице, искал еду по мусорным бакам, думали он бомж. Он говорил, что у него есть квартира, что он потерял ключи, но ему никто не верил. Люди приносили ему еду, мужики наливали ему для согревания. Потом сломали замки, оказалось, что правда, у него есть квартира. Это уже конченый человек.

–Нет. Я ещё поднимусь, встану на ноги, отремонтирую машину, буду ездить.

–Да ты уже потерянный, пропащий человек.

–А вы знаете, как этот потерянный человек, совсем ещё недавно жил? У нас был дом, 15 соток земли, хозяйство, куры, кролики, огород, дача, квартиру сдавали, машину ему купила, шоколад большими кусками ел. Представляете? Потом связался с малолеткой, завёл себе любовницу 19 лет. А жену, она ему сказала, что надо её убить. Он взял нож и пошёл меня убивать. Вот так он и остался у разбитого корыта.

–Вот ты дурак, да ты просто мразь, ты ещё хуже, чем я о тебе раньше думал. Такая у тебя жена была. Ну ты козёл! Тьфу. Он плюнул в его сторону. Лёг на кровать и отвернулся к женщине, которая легла раньше, обнял её. Всё было выпито, всё было съедено. Вадим тоже лёг на кровать и отвернулся к мужчине, положил на него руку. Алька сидела, смотрела на эту картину.

–Они, что, все трое спят, на одной кровати? Думала она. Алька сидела одна за столиком, курила. Она схватила голову обеими руками, локти опустила на колени, сидела и качала головой.

–Боже, любовь не зла, полюбишь и козла. У неё, как будто только сейчас, открылись глаза, и она увидела его без прикрас.

–Моя любовь, не мытая, не бритая.

Моя любовь, ты мной почти забытая.

А этот человек, так глуп, никчёмн,

Не уступает обезьяне он не в чём.

Моя любовь, ты хитростью влюбил,

И оскорблял, и убивал, и бил.

Любовь глупа, любовь тупа.

Как я тобой болела, как была слепа!

Экспромтом родились у Альки стихи. Ей было так жалко бывшего мужа, так жалко было себя, так жалко было этих людей. Она подумала, что может всё правильно, может она просто не современная, кто знает истину? Альке так захотелось, чтоб все люди были просто счастливы. Она встала и пошла на выход, она здесь уже больше не нужна, она уже ничем не может помочь своему бывшему мужу, у него был шанс и даже не один.

–Прощай. Прошептала она в пустоту коридора, захлопнула дверь и вышла на улицу. У неё на душе не было ни радости, ни печали – только тоска, ностальгия по ушедшей любви, и сожаление о потерянном времени и не сбывшихся мечтах.

ПРОЩЕНИЕ

Алька жила одна, постепенно покой и даже радость вошли в её жизнь. Она целыми днями беззаботно болтала по телефону с Тоней. Общалась с соседками, шила, вязала, вечером телевизор, звонил Глеб. Она была свободна и даже счастлива. Она просто жила, и просто наслаждалась жизнью, у неё всё было хорошо. В середине мая позвонил Глеб:

–Маму парализовало из-за высокого давления, она лежит в больнице. Алька понимала, что ей нужно съездить к ней в больницу, ей было её очень жалко, но она не могла приехать к ней с постной рожей. Она не любила лицемерить, изображать любовь, когда за душой камень. Она должна её простить, просто потому, что она мать человека, которого она давно, и очень сильно любит, просто потому, что этот человек находится на грани жизни и смерти. И все обиды, перед лицом смерти, выглядят нелепо. Но обида была очень сильная и многолетняя. Уж очень много неприятного Алька терпела от этого человека. Но её воспитание не позволяло ей грубить и ругаться с ней, выяснять отношение, да ещё и скандалов, и криков она очень не любила, предпочитала лишний раз просто помолчать.

И сейчас, когда ей очень плохо, Алька должна собрать со своей души и ретивого сердца всю обиду в комок, и выкинуть её. Это всё равно, что вывернуть своё нутро на изнанку, чтобы приехать к ней и оказать ей посильную помощь. Алька встала на колени перед иконами, плакала и просила терпения, просила помощи, простить за все обиды свою бывшую свекровь. Часа три Алька каталась по полу, боль и обиды душили её, душа плакала, сопротивлялась, воспоминания наносили душевные раны. Новые обиды всплывали в воспоминаниях, и накладывались одна на другую, как слоёный, горький пирог. Она просто захлёбывалась от своих обид. Она понимала, что гордость и самость гложет её, ведь перед Богом мы все ровны.