Этой ночью или никогда

Александр Галин Этой ночью или никогда Любовный роман в четырех пьесах

Крыша

Посвящаю Гале

Драматическая новелла в двух действиях

Действующие лица

Виктор Гадай – Могильщик

Юрий Звонарёв – Йорик

Иван Чмутин

Савченко – Савок

Ляля

Инна

Комендант

Действие первое

Я прошу у вас прощения за то, что, может быть, напрасно отниму ваше время. Я бы никому не показал эту пьесу, если бы не одно поразившее меня обстоятельство… Я достал из стола пожелтевшие от времени листы и начал читать своё старое незрелое сочинение: «Крыша». «Крыша»… Действующие лица: Виктор Гадай по кличке Могильщик, Юрий по кличке Йорик, Савченко по кличке Савок, Ляля, Инна, Света, Иван Чмутин, Комендант… Да… кого тут только не было в черновиках поначалу! Были тут: три человека, в скобках – «с лопатами»; мертвец был с пустой бутылкой; какой-то старик, объясненный в скобках как «дед Ляли»… Юрик по кличке Йорик… Может быть, сделать Рюрик или?.. Да нет, пусть всё остаётся так, как написано когда-то. Если и попытаться разыграть эту наивную несовершенную пьесу сейчас, так только для того, чтобы понять, почему я начал писать её тогда, не имея ни сильного характера, ни подходящей истории, – как будто кто-то наговорил мне этот сюжет. Но я должен понять: почему в жизни вышло именно так, как я когда-то написал?.. Попробуем вспомнить, как одевались молодые люди начала семидесятых, молодые люди – студенты университета, филологи и философы… какие тогда звучали мелодии по вечерам в студенческих общежитиях…

Могильщик. Всё-таки человек мечтает прожить несколько жизней. На первый взгляд, это вполне доступное удовольствие. Сегодня скажите себе: я умер, а завтра начинайте все заново. Живите так, как хотелось бы, совершайте то, что задумали, ищите счастье, где еще не искали его.

Йорик. Искать счастье мы будем не там, где хочется, а там, где его можно будет найти. (Подошёл к окну.) Что они там ищут? Люди и другие животные движутся в поисках провианта.

Могильщик. Когда смотришь на них сверху, провиант в голову не приходит. Там покой и тишина. Какой это этаж?

Йорик. Последний, шестнадцатый.

Йорик сел на пол, прислонившись к стене, закурил. Остальные – кто на полу, кто на кроватях. Дрожа, светит огонёк свечи в банке.

Инна. Весь вечер вы говорите о смерти, юноши. Хватит!

Йорик. Всякая религия, Инезилья, напоминает людям о смерти. Они ведь как устроены? Всё время забывают про неё. Нельзя! Представляете, если людям всё время напоминать о жизни, что она всего лишь одна, что мир принадлежит всем!.. Внушите эту мысль им. Друзья мои, вы не представляете, какая начнётся толкучка. Каждому захочется надкусить. Нет! Одно положено Юпитеру, другое, извините, крупному рогатому скоту. Меня смущает другое: правы ли были, маэстро Могильщик, церковники, когда напоминали людям не столько о смерти, сколько об ужасных муках ада? А за что, если вдуматься? Посмотришь, например, вслед двум… ну… скажем, неплохим девичьим ягодицам – и всё! Берут тебя под мышки, обливают смолой, обрывают всё, чем ты когда-то… может быть, гордился. Правы ли были церковники, падре Могильщик?

Могильщик. Они были правы, Йорик… И виноваты были, и правы…

Йорик. Вновь надо напрягаться, чтобы осмыслить сказанное. Почему нам так непросто разговаривать с вами, Виктор? Почему вы раньше никогда не заходили к нам в общежитие? Почему вы до сих пор не избраны почётным членом римского клуба? Почему?

Савок. Витёк, я слышал, тебя зовут Могильщиком?