Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов

Шутки-шутками, но кое-что за этим, действительно, кроется. Так, ряд видов птиц и млекопитающих, в том числе наши петухи, благородные олени, морские котики и некоторые обезьяны, заводят, подобно турецкому султану, большие «гаремы»: один доминантный самец и много-много покорных ему самок. Российский генетик Р.Л. Берг (дочь известного академика Л. С. Берга) некогда опубликовала статью: «Почему курица не ревнует?» «Гарем», чего уж тут ревновать? Так вот: у всех таких животных доминирующие самцы крайне агрессивно относятся друг к другу. Мол, «не трожь моих самок!». Прочие, не доминантные самцы, находящиеся в той же стае, подобной бешеной агрессии не вызывают. Ведь они-не конкуренты для доминантной особи.

Совсем другое дело именно равный по рангу — чужой «фюрер», вожак, «монарх». К примеру, у котиков доминирующий самец тщательно охраняет территорию лежбища с находящимися на ней самками от других доминантных самцов. Едва завидев вдалеке такого самца, хозяин территории сразу же кидается на него. Аналогично ведут себя петухи и вожаки стаи у уже упоминавшихся нами павианов-анубисов.

В принципе, можно допустить существование некой эволюционной связи между таким поведением обезьян и …династическими войнами недавнего человеческого прошлого. Эти войны ведь продолжались и после родового строя, когда межродовые конфликты, типа только что описанных, уже давно вышли из моды у цивилизованных народов.

Законы и церковь запрещали убивать людей не «за короля и отечество», а «просто так» потому, что «не поладили», из ревности, по пьянке или с целью грабежа. Король или царь — «отец нации». Он, подобно петуху, доминантному самцу котиков или павианов, весьма агрессивен по отношению к другим точно таким же «отцам»…

— Мой коронованный брат, предупреждаю тебя, что…

Подданные в счет не принимаются. Ссорятся между собой «миропомазанники божьи» короли, а долг подданных — умирать за своих «обожаемых монархов».

Может быть, кто-нибудь из читателей помнит французский фильм «Фанфан-тюльпан» с Жераром Филиппом в главной роли? Начало XVIII века во Франции. Времена «короля-Солнце» Людовика XIV. Дикторский текст:

— В те годы женщины были легкомысленны, а мужчины занимались своим излюбленным делом: войной. Короли на полях сражений произносили исторические фразы, — в кадре король, глядя в подзорную трубу, произносит: «Гвардия умирает, но не сдается!» — а солдаты изящно вспарывали друг другу штыками животы. Словом, это была не война, а брюссельское кружево! (В кадре — кошмарная резня).

Похоже, что подобного типа войны, как и самые разнообразные другие (из-за чего и почему только люди не воевали в разные времена! Например, в XIII веке, во времена поэта Франсуа Вийона, Парижский университет, Сорбонна долго воевал с Парижской мэрией. Опасный пример для наших университетов и мэрий. У нас ведь теперь все может быть), — перекидывают своего рода цепочку (уже, конечно, в сфере культурной, а не биологической эволюции), от доисторических межродовых конфликтов, древней этнической вражды, к мировым и прочим бойням современности.

Как-то Гитлер получил письмо от отца Евы Браун. Тот выразил удивление, что фюрер, так заботящийся о нравственной чистоте немецкой нации, тем не менее, живет с Евой, не регистрируя брак. Гитлер ответил, что хотел бы, но никак не может это сделать потому, что «уже женат на …Германии». Эх, Фрейд. Гитлер его наверняка не читал. Иначе не допустил бы такой саморазоблачительный «прокол».

Между прочим, средневековые властители в Западной Европе тоже считали, что «женаты» на своем владении, но, в отличие от фюрера, доказывали это не столько словом, сколько делом. К их услугам было «право первой ночи». Тут уж аналогия с котиками и павианами полная. А если еще припомнить драчливость этих господ, их вечное выпячивание своих титулов и родословных, поединки, перья на шлемах, шпоры и шпаги, приходят на ум, разумеется, и петухи.

Из чужбины дальней

В замок феодальный

Едет: трюх-трюх-трюх,

На кобыле сивой

Наш барон спесивый

Наш отец и друг.

Слушать, поселяне,

К вам, невеждам, дряни,

Сам держу я речь!

Я — опора трона,

Царству оборона

Мой дворянский меч.

Гнев мой распалится,

Сам король смирится…

Конечно, эти строчки Беранже написаны куда позже, но суть дела передают. Габриель Гарсиа Маркес в «Осени патриарха» изобразил латиноамериканского диктатора наших дней.