Этот безумный, безумный мир глазами зоопсихологов

Явление это настолько важно, что, несмотря на весьма ограниченное количество конкретных данных, мы его выделили в особый раздел. Особенно оно дает себя знать в поведении общественных насекомых. Как организуется коллективный труд у муравьев? На ответственном участке «стройплощадки» появляются одна, потом вторая, третья особь… Каждый муравей выделяет привлекающий гормон. Точно такое же явление наблюдается у термитов. Каждый из них приносит кусочек земли и где попало бросает его. Сперва — полный хаос, но рано или поздно где-то возникают более или менее случайно маленькие кучки таких кусочков, пропитанных привлекающим гормоном. Так возникают зоны, куда привлекается сравнительно больше насекомых. Весь процесс очень напоминает конденсацию пара или кристаллизацию в насыщенном растворе. По прошествии некоторого времени из хаоса рождается порядок: несколько массовых скоплений трудящихся термитов, а между ними — пустота.

Наблюдая за поведением человеческой толпы, можно увидеть подобные же явления, хотя привлекающий фактор здесь, конечно, не химия. Помните, что творилось в переходах Московского метро в период повышенной политизации общества, когда сотни тысяч людей ходили на демонстрации и митинги? Стоило стать в переходе и начать громко говорить любую ерунду, но обязательно с упоминанием тогда еще не всем осточертевших имен наших политиков, и тут же вокруг человека вырастала большая и быстро увеличивающаяся толпа. А, если человек стоял с каким-нибудь плакатом, транспарантом, толпа эта могла запросто запрудить весь проход и вырваться на поверхность земли, превратиться в самочинный митинг. Того быстрее собирались толпы вокруг любого, кто выкрикивал свою галиматью в мегафон.

Серьезнее и даже величественно, как мы даже сейчас продолжаем считать, выглядело аналогичное столпотворение у Белого дома. Почему величественно? Да потому, что простые люди шли и шли туда, хотя понятия не имели о том, что их через некоторое время не застрелят или не раздавят танками. Все слыхали про события у дворца в Сант-Яго, Чили и на площади Таньаньмынь в Пекине. А, тем не менее, шли и оставались на ночь. Сами собой построили баррикады и организовались в «Живое кольцо». Абстрагируясь от результатов и последствий, только очень пристрастный человек из числа побывавших там, станет утверждать, что это не было истинным народным подвигом. Местное радио неоднократно предупреждало: «вот-вот штурм», — но даже пожилые женщины и мужчины не уходили, несмотря на явную опасность для жизни и проливной дождь. Стояние продолжалось, как известно, трое суток. Конечно, «взрыв подражания», но все-таки не понимаем тех, кто клевещет, поливает грязью. Это был редчайший в истории случай, когда толпа безоружных совершенно сознательно рисковала своей жизнью и одержала нравственную победу над вооруженным противником. Простые люди вокруг Белого дома, подавляющее их большинство, вели себя прекрасно и нет их вины во всем том, что произошло в дальнейшем.

8.3. Инстинкт перелетных птиц и корабельных крыс

Одному из нас (Ю. А. Л.) выпало видеть, как праздновали День победы в Москве в 1992 году. На втором празднестве кучка любопытных у Белого дома глазела на странненький такой парад небольшой группы ветеранов и военных оркестров со всего мира. Дефилировали наши музыканты, итальянский военный оркестр, американская морская пехота, шотландские стрелки с волынками в клетчатых юбочках, оркестр Бундесвера в серой форме, похожей на нашу метрополитеновскую. За оркестрами жидкая толпа потянулась по Арбату к Красной площади, по дороге повстречавшись с другой такой же жидкой толпой под красным знаменем с портретами Ленина и Сталина. Из толпы краснознаменных кричали: «Предатели!». Авиапарада, конечно, не было.

И вдруг многие люди, и манифестанты, и зрители, замерли, задрав головы вверх. Над Арбатом в четком строю как боевые самолеты, не особенно высоко, летели журавли клин за клином. Какая-то пожилая женщина с орденами затянула: «Мне кажется порою, что солдаты с кровавых не пришедшие полей…» — но никто не подхватил. А случай редкий. Журавли обычно не летят над большими городами.

Сезонные перелеты птиц — одно из величайших чудес природы. Днем в ясную погоду они в полете ориентируются по Солнцу, используя внутреннее ощущение времени. Оно позволяет им сохранять направление, несмотря на движение небесного светила. Ночью ориентиром служат определенные созвездия. Сверх того, есть магнитное чувство, выручающее в пасмурные дни, а также, как недавно установили, используется обоняние. При ориентации по Солнцу, по-видимому, особо определяется еще и географическая широта по его высоте над горизонтом с привязкой ко времени суток и года. Многое в этих ориентационных механизмах пока еще не ясно, загадочно. Точность же совершенно поразительная. Например, стрижи, гнездящиеся из года в год под крышей какого-нибудь московского высотного дома, зимуют в ЮАР, а следующим летом опять возвращаются на прежнее место!